Онлайн книга «Люди ночи»
|
Мужчина в костюме прошел к берегу – осторожно, чтобы не запачкать штанины – и глянул вниз. –Мистер Рулин? –Ja [5], – ответил сидящий. –Моя фамилия Кройцберг. Моя организация… –Ich hab’ Deutsch [6], – перебил Рулин. Кройцберг умолк, затем продолжил по-немецки: –Моя организация, полагаю, известила вас о моем приезде. –Да.– Рулин снова глянул на кран; на Кройцберга он по-прежнему не смотрел.– Впрочем, мне не сообщили, зачем вы приедете. –Документы… –Это американские документы. –Однако они найдены на немецкой земле. В немецкой воде, правильнее сказать.– Кройцберг вежливо рассмеялся.– И к тому же они такие старые… –Если вы прямо сейчас поедете в Бонн, герр Кройцберг, то успеете домой к обеду. –Не понимаю,– сказал Кройцберг, и Рулин видел, что это правда. Он сказал без сколько-нибудь явной грубости: –Я объясню. Эти люди вытащат джип. Человека внутри, вернее его останки, положат в алюминиевый гроб, который вы видите вон там. Гроб запечатают и доставят в лабораторию в Соединенных Штатах. Вертолет вон там, а самолет уже должен был прогреть моторы. –Однако документы… –На фотографии видно, что портфель прикован к руке водителя. Так это и останется. Мне случалось видеть, как у покойников в таком состоянии отваливаются конечности; если это произойдет, мы аккуратно положим руку вместе с телом. –Для меня это неожиданность. «В точку»,– подумал Рулин, но вслух ничего не сказал. Он не дал Кройцбергу предъявить удостоверение, или заговорить по-английски, или еще как-то утвердить свое превосходство. Он ничего Кройцбергу не должен. Кройцберг сказал: –Мои полномочия… –У вас здесь нет ровным счетом никаких полномочий, герр Кройцберг, и вам это известно. У вас есть разрешение наблюдать, чем вы сейчас и занимаетесь. Вы не заглянете в портфель. Я не загляну в портфель. Никто в него не заглянет, пока он не попадет в лабораторию. Das ist fast alles [7]. Кройцберг пробормотал что-то не по-немецки и не по-английски. Рулин сказал: –Я вырос в Хамтрамке [8], герр Кройцберг, и тоже хорошо умею ругаться на польском. Однако на самом деле я не церэушная сволочь. У меня церэушные документы, но здесь я как приглашенный советник. Своего рода гражданский спец. –Вы не из… разведки? –Давайте воздержимся от лишних оскорблений, герр Кройцберг. Я археолог, эксперт по вскрытию гробниц, раскапыванию захоронений, всему такому. Я подходил по всем параметрам. –И кто вас сюда послал? –Человек по имени Рафаэль. Кройцберг задумался. –Я не знаю Рафаэля. –Ваша организация знает. Почему бы вам не поехать домой и не спросить у начальства? –А если я этого не сделаю? –У вас есть разрешение наблюдать. Впрочем, должен предупредить, что у миз Доннер есть разрешение вас застрелить, если вы попытаетесь предпринять что-либо еще. Кройцберг повернулся. Женщина в зеленом пуховом жилете широко ему улыбнулась. Затем достала из кармана пластинку жевательной резинки, развернула и принялась жевать. Кройцберг смотрел на нее приоткрыв рот. Рулин сказал: –Она называет свой пистолет «Блитцен». Вы, наверное, слышали про американцев, которые дают имена своим пистолетам. В ее случае, боюсь, название меткое. Доннер подвигала челюстью и выдула пузырь, лопнувший так громко, что двое военных обернулись в ее сторону. Кройцберг сказал тихо: –Donner und Blitzen?.. [9] Toll. All ganz’ toll [10]. Затем повернулся к Рулину и добавил: –Разумеется, я составлю об этом полный отчет. –Разумеется,– ответил Рулин. Кройцберг побрел обратно к машине. Он помедлил мгновение, глянул на Доннер – та выдула пузырь из жевательной резинки и помахала рукой,– сел в автомобиль и уехал. Доннер выплюнула жвачку на траву. –Думаешь, он напишет в отчете про «Доннер и Блитцен»? –Если верить досье, он очень дотошен. –Он придурок. –В Управлении «К» его считают придурком, заслуживающим всяческого доверия. Доннер нахмурилась: –Так мне теперь называть свой пистолет дурацким именем? Из-за того, что ты захотел кого-то пугнуть? –Убедить его, Кэрри, убедить. Что бы ни думал сейчас Кройцберг, он точно убежден, что мы очень, очень серьезно относимся к содержимому портфеля.– Рулин встал, сунул компьютер под мышку, отряхнул брюки. Потом глянул на дорогу, по которой уехал Кройцберг.– Именно это он и скажет своим нанимателям. –Которым? –И тем, и тем. Но Москве в первую очередь. Для Кройцберга его приоритеты очень важны. Они двинулись вдоль берега к военным и крану. Река под краном забурлила. Цепи скрежетали, машина гудела от нагрузки. Над водой показались фары, похожие на глаза исполинской лягушки, из прорезей в светомаскировочных крышках текла грязь. –Смотрел «Психо»? [11] – спросила Доннер. Джип медленно вылезал на поверхность, отовсюду хлестала вода с мелкими камушками. За сорок лет машину наполовину занесло, аквалангисты отчасти ее раскопали, но все равно она была облеплена грязью по бамперы. Белая звезда на пассажирской дверце – аквалангист, нашедший джип, счистил с нее ил – блестела неожиданно ярко. Водитель сидел на сиденье более или менее прямо, одна рука вывесилась за дверцу. С такого расстояния лицо у него было несколько карикатурное – рот очень, очень широко открыт. Некоторые военные заметно нервничали. Рулин предполагал, что некоторых стошнит – в таких случаях всегда тошнило как минимум кого-нибудь одного. Реки, гробницы, пирамиды, неважно – уже много лет новые открытия были связаны для него с запахом рвоты. |