Онлайн книга «Эликсиры Эллисона. От любви и страха»
|
–И ты таки называешь эту идиотку водителем? Да ей только дирижаблем править подальше от земли… Визг тормозов. Столкновение с кормой городского автобуса. –Нет, ты только посмотри на него! Слеп как литвяк! Или как сбежавший из дурки… Визг тормозов. Машина выезжает на тротуар и останавливается на чьем-то парадном газоне. –Глаза бы мои не глядели! Мало того, что мнит себя Джейн Мэнсфилд в блондинистом парике и сюбчонкой до пупика в надежде совратить моего невинного сынулю, так она еще и назад сдает как пьяная свинья… Визг тормозов. Машина сбивает последовательно лавочку на автобусной остановке, знак автобусной остановки, проскакивает бензозаправку и останавливается, уткнувшись в будку фотоавтомата. Однако она не ограничивалась работой; она следовала за Лэнсом в клуб, куда он шел в надежде потанцевать, а может, и познакомиться с девушкой; она следовала за Лэнсом в гости к приятелю на новоселье (всего неделю спустя приятель продал дом, потому как клялся и божился, что в доме поселилось привидение); она следовала за ним в химчистку, в банк, в багетную мастерскую, на балет и, само собой, в туалет – убедиться правильные ли уЛэнса какашки. И каждый вечер ему теперь названивали девушки. Девушки, которых неизвестно что заставило набрать его номер. –Алё? Это Лэнс Гольдфейн? Вы не поверите, но я… это… не подумайте, что я сумасшедшая, но я слышала голос, когда в субботу была у младшего брата на бар-мицве. Голос, который сказал, какой вы классный парень, и как мне с вами будет хорошо. Меня зовут Ширли, я не замужем, и… Они стучались ему в дверь, они приходили к нему на работу, они осаждали его в обеденный перерыв, они преследовали его на улице и звонили, звонили, звонили… И все они были похожи на маму. С толстыми лодыжками, в очках, хорошенькие как конфетки, все как на подбор божественно готовили… ну, по крайней мере, утверждали, что их мацелаткес с картошкой воздушны как перышко. Лэнс бежал от них без оглядки. Но как бы он от них ни прятался, они его находили. Он молил мать о пощаде, но она твердо вознамерилась найти ему хорошую девушку. Не женщину, именно девушку. Хорошую девушку. Хорошую еврейскую девушку. Если и имелся более верный способ сойти с ума, Лэнс Гольдфейн такого не знал. Порой он и впрямь начинал заговариваться. С Джоани они познакомились в супермаркете «Хьюз». Они столкнулись тележками, он врезался спиной в полку с чипсами, и она помогла ему разобрать завал. Юмор у нее оказался не то, что черным, а просто ультрафиолетовым, и ему понравилась ее короткая стрижка. Он предложил ей выпить кофе. Она согласилась, и он безмолвно молился, чтобы мама хоть на этот раз не вмешивалась. Мама не вмешалась. Две недели спустя, в постели (мамы в поле зрения не наблюдалось) он признался ей в любви, они долго обсуждали ее карьеру судебного репортера в маленьком еженедельнике и вконце концов решили, что им стоит пожениться. Тут он решил, что обязан рассказать ей про маму. –Ну да, я знаю,– сказала она, когда он закончил рассказ. –Ты? Знаешь? –Ага. Твоя мама просила меня отыскать тебя. –Господи… –Аминь. –Чего-чего? –Ну, мы с ней встретились и очень мило поболтали. Очень даже симпатичная женщина. Немного настырная, не без этого, но, в общем, она хотела как лучше. –Ты… встречалась с моей матерью? –Угу. –Но… но… Джоани… –Да не бери ты в голову, милый,– сказала она, прижимая его к маленькой, но очень уютной груди.– Я думаю, мы ее больше не услышим. Она не вернется. Некоторые возвращаются, кое-кто даже в свое тело, но твоя мама сейчас в тех славных местах, где ей не придется больше переживать за тебя. –Но ты совсем не похожа на тех, с кем она меня пыталась свести…– он осекся.– Постой-ка. Ты говоришь, ты с ней встречалась? То есть, из этого следует… –Да, милый, именно это и следует. Но ты не переживай! Во всех остальных отношениях я совершенно нормальная женщина. А самое лучшее во всем этом то, что, думаю, мы ее перехитрили. –Мы? Перехитрили? –Надеюсь, да. Ты меня любишь? –Да. –Ну, и ятебя. –Вот уж не думал, что влюблюсь в еврейскую девушку, которую нашла для меня мама. –Гм… вот именно это я имела в виду, когда говорила насчет хитрости. Я не еврейка. –Как это? –Ну, просто я пришлась твоей маме по душе, вот она и решила… –Но, Джоани… –Зови меня просто Жанной. Впрочем, Орлеанской Девой он ее не называл никогда. И они жили долго и счастливо – в не слишком прибранном замке. Малый словарь слов и выражений на идише и просто еврейских словечек, использованных в рассказе Адя – сокр. от «адиёт»– идиот. Бар-мицва – празднование религиозного совершеннолетия, наступающего в13лет. Вырванные годы – даром потерянное время. Гефилте фиш (или «рыба фиш»)– фаршированная рыба. Ента – женщина благородного происхождения, однако с начала ХХ века слово употребляется чаще в значении «сваха», «сводня». Замолчи свой рот – перестань болтать. Кныш (или «книш»)– пирожок с картофелем, грибами или мясом. Лимонная морда – кислая мина. Литвяк – еврей, выходец из Литвы. Как правило, образован, но педант, худ, сух, лишен чувства юмора и при этом проницателен и хитер. В устах мамы Лэнса, галицийской еврейки, это звучит как ругательство; антипатия между этими ветвями еврейского рода, как говорят, восходит кКаину иАвелю, один из которых был литвяк, а второй – галициец… на мой взгляд, чушь полная. Мацелатхес – оладьи или блинчики из муки, получаемой из крошек от мацы. В исполнении моей мамы похожи на мельничные жернова. Мишингер – немножно больной на голову. Нудить – ну, сами понимаете… О!– может включать в себя практически любое чувство и переживание. Пупик – пупок. Шикса (или «гойка»)– девушка или женщина нееврейского происхождения. Применительно к мужчине это звучит как «гой». Шмутц – грязь. Шлимазл – совсем сумасшедший, тупица. Штымповка – процесс деторождения. От слова «штымп»– человек, персона. Таки – усилительная частица. Танте – тётя. Цимес – сладкое блюдо из тушеной в меду моркови. В переносном смысле – «самое оно», «самый смак». |