Книга Дуэльный Кодекс. Том 1. Проект «Геката», страница 39 – Артём Март

— Готова доложить вам, Ваше Благородие, — девушка мило улыбнулась, — что артефактор у вас тоже есть. И это я. Кстати. А что за вещь, можно взглянуть?

— Да, конечно, — я улыбнулся, — она в машине.

Когда мы приблизились к моему мускулкару, припаркованному на несколько отдаленной стоянке за углом, девушка округлила глаза.

— Вы без водителя? — удивленно посмотрела она на меня, — водите сами? А сколько вам лет?

Вопрос я проигнорировал. Да, когда у меня появились деньги, я стал ездить сам, прямо так, без прав. Полиция останавливать авто аристократа не могла, потому что была не уполномочена. Но дорожной жандармерии я один раз попался. Как обычно, все обошлось небольшой взяткой.

— Вам интересен мой возраст, или — я потянулся в салон и взял с заднего коврика уже достаточно промаслившийся тряпичный сверток, — или это?

— И то и другое, — задумчиво сказала девушка, когда я развернул ткань и показал ей черную книгу.

— Ее невозможно открыть. Нет ни замка, ни запорного механизма. Только какая-то магия, которая не дает это сделать.

— Хм, — девушка тронула губки тонким пальчиком, — разрешите взглянуть?

— Извольте.

Тамара потянулась за книжкой и взяла ее. То, что произошло в следующее мгновение, никто не ожидал.

Книга зашипела в ее руках, будто на раскаленное железо налили воды. От пальцев поднялся пар.

Тамара закричала от боли, и тут же выронила книгу. Она с хлопком рухнула на тротуар.

— О, предки мои! — вскрикнула девушка, уставившись на обожженные ладони.

Потом она заплакала, навзрыд.

— Твою мать! Крикнул я и подскочил к девушке, стал осматривать ожоги.

— Почему вы не сказали, что брать ее опасно?! — сквозь рыдания прокричала она.

— Я не знал. Ни на кого больше она так не действует. Поедемте скорее, я отвезу вас в больницу.

То, что произошло с Тамарой Мясницкой оказалось магическим ожогом. Однако, к счастью, после недолгого лечения, которое я вызвался оплатить, на красивых руках девушки не останется и следа.

— Вы можете определить, — спросил я тогда у целителя медцентра, что развернулся в одном из центральных районов города, — характер ран? Они алхимические? Какая магия может сделать такое?

— Я не знаю, — врач, высокий мужчина в больничной голубой униформе, обратил ко мне свои орехового цвета глаза, — но магия чрезвычайно сильная, — он посмотрел на Тамару, сидящую на кушетке с перевязанными руками, — не знаю, что там было за воздействие, продлись оно чуть дольше, раны было бы не исцелить так просто. Вам повезло.

— Остановите, пожалуйста, здесь, — девушка указала на узкий сквер, прислонившийся к дороге справа, — отсюда я дойду сама. Мой дом на той стороне улицы, за парком. Хочу подышать воздухом.

— Прошу прощения за это, — я кивнул на ее перевязанные кисти.

— Ой, — она улыбнулась, — да не стоит. Но к этой штуке я больше не притронусь.

— Справедливо, — я кивнул, — я поищу другого артефактора, который сможет мне помочь. Вы и так сделали достаточно.

— Ну что вы, я всего лишь имела в виду, что если решите принести эту книгу к нам в магазин, будете передвигать ее в кругах артефактного станка сами. Я и пальцем ее не трону.

— Что ж, — я улыбнулся в ответ, — я подумаю. Если решу заглянуть, то так и поступим.

Несколькими днями позже, после ужина, когда Вика ушла в свою комнату и болтала там по телефону со своим новым другом, а Стас, как всегда зачитывался дедовой тетрадкой по магии, я тоже решил заглянуть в ту папку, что дал мне мальчик.

И действительно, там было была куча записок, заметок, листочков с магическими формулами и заклинаниями.

Некоторое время я листал страницы в поисках информации о личной трансгуманизации. А потом наткнулся на небольшое черно-белое фото.

На нем, облаченные в старинные военные мундиры стояли три мага. Посередине высокий и широкоплечий, стоял мужчина со светлыми короткими волосами и бородкой. На широком кожаном ремне висели двойные ножны с проводниками.

Мужчина залихватски сунул большие пальцы за ремень. Он смотрел в объектив самодовольно и даже дерзко.

Другой, худощавый длинноволосый маг в длиннополом мундире стоял с хмурым лицом. Его острые черты делали выражение немного женственным. И внешне, он показался мне слегка знакомым.

Впрочем, как и третий маг. Тот, совсем не высокий, бритый начисто, смотрел с фотографии веселыми глазами. В руках он держал обнаженный стилет-проводник.

На фотографии, снизу, была единственная приписка. Какой-то девиз.

— Империум стас, — прочитал я вслух, — империя стоит? Хм.

Я попытался припомнить знакомые девизы знатных родов, но не смог. Открепив фото, перевернул его. Там тоже была надпись.

“Дорогой М. О. Роялисты центра поздравляют с днем рождения и шлют эту памятную фотографию. Надеюсь, ты помнишь, при каких обстоятельствах она была сделана. В тот день их Геката погибла.

Узы нашего братства нерушимы. Верю, что когда мой дом переберется к тебе, на юг, ты поможешь нам устроиться. С уважением, С. С.”

— Геката погибла?! — удивился я, — что это значит, мать вашу? Эти роялисты как то связаны с Катей. Мля... неожиданно. Так. А что тут еще? М. О. — задумался я, — это должно быть Михаил Орловский. Выходит, мой дед. А кто такой С. С? И что за Роялисты? Проклятие. Род Орловских как-то впутан в историю с проектом "Геката"... Проклятье, не знаю что и думать...

Из раздумий меня вырвал внезапный звонок смартфона. Я потянулся к трубке, звонил незнакомый номер, но я все же ответил.

— Игнат Сергеевич, — раздался голос Хлебова, — здравствуйте, вашебродие! Как вы там?

— Привет, Борис. Новая дуэль?

— Ну… как бы…

— Как бы что?

— Скажем так, — он растерянно хохотнул, — и да и нет. Но ваша помощь мне очень нужна, господин. Прямо сейчас. Ну, и награда будет соответствующей. Быстрой и объемной.

— Ну, давай. Слушаю, — вспомнив, что деньги подходят к концу, согласился я, — в чем там дело?

— Вы ж на колесах, да? Можете меня забрать, а то я остался пеший. А геолокацию я скину.

— Остался пеший? — я нахмурился, — что у тебя там стряслось?

— И еще, господин, очень прошу вас. Если есть такая возможность, возьмите аптечку.

— Как я тут оказался? — спросил Хлебов.

— Да.

— Тогда начну издалека. Есть один мой подопечный, так сказать. С которым мы не сработались. Ну. И он обиделся.

— Кажется, — я бросил взгляд на Бориса, сидящего на пассажирском. Мужчина суетливо обматывал разбитую голову бинтом, — кажется, обиделся серьезно.