
Онлайн книга «Соблазн»
Сжимаю его пальцы в благодарность за поддержку. Лицо мамы возмущённо застывает. —Я хотела поговорить с тобой позавчера, мам. Когда нам нужна была помощь и поддержка. Но у тебя не нашлось для меня ни времени, ни понимания. —Не при посторонних, Виктория. —А здесь нет посторонних! Стеф обнимает меня за плечи, притягивая ближе. —И всё-таки удели мне полчаса, милая,— с улыбкой, но глаза ледяные. —Здесь есть кофейня в соседнем доме,— подсказывает мне Стеф. —Погуляешь пока с Илюшкой? —Без проблем. А хочешь, пойдём с тобой? А вот… —Хочу! Стеф усаживает на диван Илью и приносит ему сладкое меню. Мы присаживаемся с мамой за соседний столик. Молча смотрим друг на друга, пока нам делают кофе. В её взгляде нарастает пренебрежение. В детстве меня можно было пытать этим взглядом. Но давно уже выработался иммунитет. —С коньяком, пожалуйста,— уточняет мама, поднимая руку и изящно изгибая пальцы, чтобы привлечь внимание баристы. И меня корёжит от этого пафосного жеста. Наверное, я дошла до стадии острой аллергии на всё, что ассоциируется у меня с моей жизнью. С коньяком? Качаю осуждающе головой. —Ты же за рулём. —А ты замужем!— шипит она гневно, срываясь на эмоции. —А я развожусь. —Вика…— машет она на покрасневшее лицо руками.— Ты сошла с ума? —Нет, я в себе. —Посмотри на себя! Я и не узнала тебя сразу. Ты что, в деревне на покосе? Устало закрываю глаза. —Это всё, что ты хотела сказать? —Кто этот… мужчина?— вздрагивают её губы. —Он представился. —Хватит! Ты понимаешь, о чём я спрашиваю! Кто он тебе? —Когда вы с папой проигнорировали мою просьбу о помощи, он на неё отозвался. Что ещё о нём ты хочешь знать? —Никто не игнорировал! Ты бросила трубку! Я пыталась помочь! —Всё, мам! —Борис был у нас. Рассказал про твою шизу: ты придумала, что он намеренно хотел навредить сыну и сбежала, украв ребёнка! Ты в точно в себе? —Я ничего не придумала. Допусти мысль, что это правда. Что тогда? —Это чушь! Борис любит сына! Он заботится о нём как никто другой. Он замечательный отец! Илья закатывается от смеха за соседним столиком. —Мам… а ты слышала, чтобы Илюшка хоть раз смеялся рядом с отцом? —При чём здесь это? Борис не клоун!— бросает недовольный взгляд на кроссовки Стефа. —А при том, что альтернативная версия заботы мне больше импонирует. И Илье тоже! —Виктория… ты позоришь нашу семью. —Я прямо ждала этих слов. Наверное. Но вам придётся принять моё решение, мам. —У отца выборы! Как ты можешь так поступать с ним? —Мне очень жаль,— опускаю взгляд. —Если пресса пронюхает, что ты при живом муже живёшь у какого-то… нищего плебея… дешёвого плейбоя!!— оглядывает крепкие плечи Стефа. —До свидания,— встаю я. —Сядь! Сопротивляться агрессивному командному тону так же спокойно, как реагировать на осуждение, я ещё, видимо, не могу. Плюхаюсь обратно на диванчик. Мама нервно выпивает полкружки кофе залпом. Так же, как пьёт обычно крепкий алкоголь. —Я поговорила с отцом. Ты можешь переехать к нам, пока всё не наладится. —Спасибо. —Забери Илью и поехали. —Неточно выразилась. Спасибо, но нет. —Послушай меня, милая,— сжимает мою кисть.— Заканчивай этот позорный детский протест и поговори с мужем. Он готов… выслушать все твои претензии. —Спасибо!— зло и холодно улыбаюсь я.— Но тоже — нет. Поздно. Я живу с другим мужчиной, мам. Полноценно. Пути обратно нет. —Господи, какой позор…— сделав трагичное лицо, отворачивается к окну. И, вдохнув поглубже, заговорщицки снижает голос: — Об этом никто не узнает, милая… Мы никому не скажем. Вернись… Борис не задаст тебе таких вопросов, чтобы сохранить семью. Я уверена! —Дело в том, что я больше этого не стыжусь. Мне, наконец-то, хорошо. Я чувствую, как меня любят. —Этот… Державин, кажется?— уже всё поведали про него!— Он не пара тебе. —Его зовут Степан. Он детский врач. И прекрасный человек. Раздражённо отмахивается. —Врач… У него была подростковая судимость за драку, ты в курсе? —Парни иногда дерутся, мам, я этот факт переживу. —А мы с отцом — нет! Наверняка ему нужно что-то от отца, вот он и приклеился, чтобы влиться в семью! Ты же знаешь… альфонсы всегда ищут таких дур, как ты, и кружат им голову. Посмотри на него. Это же очевидно, что альфонс. —То есть я настолько убогая, что просто так мужчина не может в меня влюбиться? Только в возможности моего отца?! —Женщины переоценивают значение своей внешности! —Ты мне это говоришь? Да ты же на ней помешана! —Это поддерживает статус отца! Я слежу за собой, потому что я — идеальная жена. Но поверь мне, осознаю, что этой монетой мужчину не купить. —Купить, продать… Тошно! Это все сплетни и доводы? Мы можем ехать? У нас дела. —Опомнись… Отец рвёт и мечет! —Передай ему, что я… прошу прощения, что не так идеальна, чтобы войти в его предвыборную. Но я наконец счастлива и верю, что он найдёт в себе немного любви ко мне, чтобы простить это. Встаю и показательно пересаживаюсь за стол к своим мужчинам, оставляя маму одну. Высказать я всё высказала, но чувствую себя и близко не так уверенно, как держалась. Меня всю колотит. От обиды, что мама не понимает. И от страха, что это только начало! Отыскиваю внимательный взгляд Стефа. —Я люблю тебя, Ягода. Всё хорошо. —Поехали…— хватаясь рукой за горло, беззвучно умоляю его. Мои руки дрожат. Стеф набирает в ложку мороженого. Подносит к моим губам. —Клубничное…— подмигивает. На автомате обхватываю ложку губами и проглатываю, не чувствуя вкуса. Мне кажется, он намеренно дразнит сидящую за соседним столиком маму. Осуждающе рассматривающую нас. —А почему бабушка не идёт? Ой… Марина,— поправляется Илюшка, ища у меня взглядом пояснения: «свой» Стеф или нет. И можно ли при нём называть бабушку «бабушкой». Или нужно Мариной. —Господи…— закрываю я глаза.— Это какой-то фарс. —Ты про что?— тяжелеет взгляд Стефа.— Про нас? |