Книга Браки совершаются на небесах, страница 25 – Дарья Волкова

— Тебе не кажется, что это ненормально?

— Что именно? — Илона сбросила туфли, не потрудившись поставить их аккуратно к стене.

— Мы с тобой давно в разводе. Мы чужие друг другу люди. И ты все равно с завидной регулярностью приезжаешь ко мне.

— У нас с тобой есть общий ребенок! — Илона обвинительно нацелила на него бутылку вина. И Марк понял, что эта бутылка — уже не первая у Илоны за сегодняшний день.

— Вероника — только моя дочь. Ты сама добровольно отказалась от родительских прав.

Илона несколько секунд молча смотрела на него. А потом снова махнула бутылкой.

— Открой вино, Леви.

* * *

Много раз до сегодняшнего дня, когда Илона приезжала к нему, Марк испытывал острое желание прогнать ее. Но так и не прогонял. Наверное, он делал это ради Вероники. Потому что эта женщина — мать Вероники. Дочь до сих пор рисует портреты дорогой мамочки, которая ушла на небо. На небо, как же… По небу у нас папа специалист.

Марк разлил вино по бокалам. И себе тоже. Все равно завтра день отдыха, планировал к матери съездить. Можно и вина себе позволить. А еще — позволить себе наконец-то откровенный разговор с бывшей женой.

Марк вдруг понял, что сегодняшний визит Илоны к нему — последний. И пора ставить точку в этой затянувшейся мыльной опере. Он в долгий глоток ополовинил свой бокал.

— Хорошее вино.

— Что с тобой, Марк?

— Ничего.

Они пили вино молча. Марк подбирал слова. Не такие, чтобы не задеть Илону. Он ясно осознал, что ему на это плевать. А такие, чтобы два раза повторять не пришлось. Хотя повторять, скорее всего, придется.

Ну что ж…

— Я хочу видеть Веронику.

Марк поперхнулся вином. Хорошо, что футболка темная.

— Ты поедешь к ней завтра? — продолжила Илона. — Я поеду с тобой.

— Нет.

— Почему?!

— Во-первых, я завтра не поеду. Во-вторых, ты туда не поедешь.

— Я ее мать!

— Ты слишком поздно об этом вспомнила.

Илона долго и зло смотрела на него, а потом залпом выпила свое вино.

— Святой Марк, — процедила она и сама долила себе в бокал. — Что, удобненько ходить в белых незапятнанных одеждах?!

— Я не жалуюсь.

Потому что не приучен. Не умею. Не знаю, как. Хотя в то время, когда хотелось выть от бессилия — не отказался бы от такого полезного навыка.

Илона сделала щедрый глоток.

— А ты знаешь, что я специально от тебя забеременела? Я презервативы протыкала.

— Догадывался.

— И что?

— Спасибо тебе за Веронику.

Илона вдруг разрыдалась — шумно и некрасиво. Она рыдала, икала, запивала слезы вином и обливалась им. Марк ждал. Он не мог найти в своем сердце ни капли жалости к плачущей перед ним женщине. И не хотел искать.

— Ты никогда… никогда не думал… что было бы с нами, если бы Вероника родилась нормальной?! — сквозь икоту спросила Илона. — Мы могли бы быть счастливы. Могли бы стать настоящей семьей. За что… — прерывисто вздохнула Илона. — За что судьба так жестоко со мной, Марк?! Мне было уже тридцать шесть, я просто хотела немного женского счастья! С красивым молодым мужчиной. Ребенка хотела! А вышло… вышло вот так. За что? За что?!

— Наверное, потому, что нельзя построить счастье на лжи.

— Ты все-таки Святой Марк. Или блаженный! Такой же тошнотворно правильный, как и твой папаша! Ты просираешь свою жизнь, ты этого не понимаешь?!

— А ты — уже, — Илона посмотрела на него опухшими, налитыми кровью глазами. А Марк безжалостно продолжил: — Сколько тебе? Пятьдесят уже есть? Просто я забыл про твой день рождения, прости, дорогая. На что ТЫ потратила свою жизнь? Что в ней есть сейчас, кроме… — Марк кивком указал на бутылку вина, — этого?

— Как ты можешь быть таким жестоким?!

— А ты?

— Это непорядочно — намекать женщине на ее возраст!

— А бросать своего ребенка — подло.

Илона взмахнула рукой, опрокидывая бутылку, бокалы. Белый стол окропился красным.

— Что ты знаешь о том, что я чувствовала?! Ты же оставил меня одну… одну… со всем… этим!

— Ты права, — Марк встал, взял рулон бумажных полотенец и стал вытирать стол. — И за это я прошу у тебя прощения. Я понимаю, что тебе было трудно.

— А тебе сейчас легко?

— Я справляюсь.

Илона прижалась спиной к стене, закрыла глаза и зябко обхватила себя руками. Так и сидела, не открывая глаз. Кажется, начала дрожать. Только женской истерики Марку не хватает. Надо что-то предпринять превентивно.

— Давай, я сделаю тебя чаю.

— Будь ты проклят, Марк Леви.

— Ну конечно я, кто же еще.

Илона резко распахнула глаза.

— Мы с тобой в одной лодке, дорогой. Да, я уже просрала свою жизнь, как ты выразился. Но и тебя, мой святоша, не ждет ничего хорошего! Несмотря на твою до сих пор чертовски смазливую морду и умение трахаться, как бог, ты никому не нужен! Из-за Вероники! Тебе нравится быть одному против всех?! Когда не на кого опереться?! Ни одна женщина всерьез не свяжет с тобой жизнь, Святой Марк! Женщинам не нужны святые и не нужны чужие больные дети! Чтобы стать счастливым с женщиной, тебе придётся бросить Веронику! Какой интересный выбор, не правда ли?!

Марк щелкнул кнопкой чайника.

— Женщины бывают разные.

— Что это значит, Леви?! — Илона быстро выпрямилась. — У тебя кто-то есть?! Кто-то… всерьез?!

Марк сел за стол и подпер щеку ладонью.

— Тебя это в любом случае не касается. Мы сейчас попьем чаю — и ты уйдешь. И больше сюда не придешь никогда.

— У тебя точно кто-то есть!

— У меня есть Вероника.

На чай Илона не осталась.

* * *

Марк снова вернулся к присланному Вероникой фото. Лица Кристины на нем не видно, лишь занавес светлых волос. Бесконечные ноги перекрещены. Даже если не знать, что эта девушка мировая топ-модель, все равно в ней чувствуется что-то… Что-то особое.

Марк потер висок. У Кристины наверняка напряженный график. И контракты, в которых цифры с многими нулями. И вот эта девушка спокойно соглашается подменить Соню и прожить неделю с его дочерью в интернате. Будто у нее дел других важнее нет.

Зачем? Почему? Что движет тобой, Кристина Кузьменко? Что скрывается под твоей прекрасной внешностью успешной топ-модели? Что ты чувствуешь сейчас, сидя рядом с моей дочерью? О чем думаешь?

Марк не мог ответить на эти вопросы. Что он вообще знает об этой девушке? Что она может нос сломать хаму, который к ней пристает? Что умеет ругаться матом, как сапожник? Что у нее звездная семья?