Книга Моё сердце в тебе бьётся, страница 26 – Даша Коэн

- Вот, девочки, тут жить будете теперь. Тут и душ идет на секцию, и постирочная на первом этаже, никуда бегать не надо. И, самое главное, этот корпус чисто женский. Потише будет. Да и здесь я лично смотрю за порядком, а у меня не забалуешь.

- Так говорили, что здесь комнаты только за доплату? – приподняла брови Нечаева.

- И кто это вам такое говорил? – поставила руки в бока женщина.

- Ну…

- Вот тебе и ну – загну. Переезжайте, говорю. И побыстрее! Я на ваши места уже новых жильцов нашла.

Так мы и перебрались в настоящие пятизвездочные апартаменты, считай. На восемнадцать квадратных метров у нас теперь было по два новых и современных рабочих стола, в таком же количестве наблюдались и шкафы, стеллажи для книг, кровати и прикроватные тумбочки. И постельное белье на матрасах лежало не застиранное до безобразия, а почти нулевое на вид. Так же в комнате стоял современный, хоть и маленький холодильник, микроволновка, электрический чайник и стол с двумя стульями.

Опустили мы свои тюки на пол и в полной прострации от происходящего завалились на новые койки.

- Это чудеса какие-то, – пробормотала Лидка, садясь на кровать и обалдело оглядывая помещение.

- Может что-то напутали? – приземлилась я напротив нее.

- Я точно знаю, что комнаты в этом корпусе были за дополнительную плату и не маленькую. Я своих родителей просила меня сюда поселить, но они наотрез отказались, мол дорого. А теперь, что получается? – поскребла ноготком подушку Нечаева.

- Я не понимаю, – пожала я плечами.

- Две душевые на этаже, своя кухня и туалет на блок, постирочная под боком…я в шоке, Аленка!

- А еще соседка тут мне сейчас сказала, что у этого корпуса с институтом подземный переход. Прикинь? Можно на пары просто так, без верхней одежды ходить! Чума, Лидка!

- У этой чумы должно быть имя, – пробормотала неразборчиво подруга.

- Что?

- Да так, ничего! Ладно, пошли с соседками знакомиться!

Так и потянулось время. В субботу я, как и обещала Егору пошла с ним в кино, но только не одна, а с Лидкой, упросив одногруппника взять с собой еще кого-то из друзей. Так и получилось, что вечер выдался для меня более или менее сносным, а не рутинным, как ожидалось. Только вот Маков неверно распознал мои порывы, а потому вновь пригласил меня куда-то, но я даже не запомнила куда.

Нашла какую-то отговорку, принялась кормить завтраками, а потом Егор и сам как-то отвалился, за что я ему была премного благодарна. Хоть и чувствовала себя не очень от такого откровенного динамо. Наверное, именно поэтому и подошла к Макову, а затем и завела разговор про встречу, чтобы вообще все отменить и объяснить, что нам лучше не стоит продолжать встречаться. Пустое это все.

- Алён, слушай, тут такое дело…м-м-м…в общем, извини, но свидания не будет, – выдал парень настолько неожиданное для меня, что я и отреагировала соответствующе.

- Правда! Фух, слава Богу! – а потом обалдело прихлопнула рот и уставилась на него во все глаза.

Маков же только кивнул мне и пошагал дальше по коридору, где я его и встретила.

А вот дальше началась твориться какая-то неведомая мне херня. Иначе и не назовешь. Буквально через неделю после нашего переезда мы узнали, что в нашем старом корпусе будет вечеринка. Братьям близнецам из параллельной группы исполнялось восемнадцать, и студенты планировали загудеть на общей кухне.

Вот и Лидка стала ныть:

- Пошли сходим туда, Алёнка. Пожалуйста! Совсем немного посидим, песни под гитару поорём. Ну что же ты кочевряжишься?

И я сдалась. Даже платье на себя, дура набитая, натянула. Реснички подкрасила.

И поперлись. А там уже шум, гам, смех и множество нетрезвых студентов на огромной кухне. Мальчишек раза в три больше, чем девочек. Странно, конечно, но все же. Вот только стоило нам зайти и оглядеться, как музыка неожиданно притихла, а виновники торжества – Федор и Пётр Лазаревы – вдруг посмотрели на меня как-то обреченно и уже неразборчивым голосом выдали нараспев и перебивая друг друга:

- Прости, Алёнка, но тебе пора домой.

- Это еще почему? – улыбнулась я и кивнула нескольким ребятам, с которыми больше всего сдружились.

- Потому что…

Этот голос меня буквально пригвоздил к месту, а спину прострелила молния паники. Как долго он там стоял? Как много успел увидеть? Или то все по его наводке? Ну конечно…

Оглянулась. Приподняла вопросительно бровь и уставилась в ненавистные черты лица. Он стоял, задрав руки на дверной косяк и медленно покачивался на нем, ожидая моих дальнейших действий. Кивнул кому-то за моей спиной, и музыка снова оглушающе заорала, соревнуясь по громкости с голосами ребят, что пытались петь ей в унисон.

Холодный кивок мне на выход, и я пулей вылетела с кухни, с силой столкнувшись с ним плечами в проеме. Но я даже этого не заметила, так была зла на этого чертового дегенерата, что волей злодейки судьбы свалился на мою голову. Лидка семенила за мной. Вызвали лифт, а меня трясет как ту Каштанку.

В голове бомбят петарды. В крови бурлит серная кислота.

Зашли внутрь и я смачно выругалась, а потом, движимая минутным порывом, выскочила из железной коробки перед самым закрытием створок, крикнув Лидке напоследок только «я сейчас».

А сама к Соболевскому, чтобы высказать все, что я думаю о нем и его выходках.

Стоит в проходе, будто только и ждет, что я явлюсь по его душу. Гад!

Ну иди сюда, вот она я!

И он идет, на лице улыбка снисходительная. Сволочь!

Подбежала и с силой толкнула его в грудь, а он только схватил молниеносно меня за руку и крутанул, прижимая меня к своей груди. Сильно…

19.2

POV Алена

- Пусти! – и со всей дури наступила ему на носок его брендовой обуви. Услышала шипение и злорадно улыбнулась.

- А ты в ту клоаку, как я посмотрю, торопишься, да, Алёнка? Не терпится нажраться? Или хочешь, чтобы тебя поимело невменяемое, обдолбанное тело где-то в грязном вонючем толкане? – сжал он меня еще крепче в своих руках, а потом вообще поднял и без видимых усилий понес куда-то вперед.

- А может это уже случилось и мне не терпится повторить? – брыкалась я как спятившая змея.

- А то бы я не знал, – и с силой встряхнул меня.

- Пусти, скотина!

Но он только с ноги распахнул чью-то комнату и ввалился в нее вместе со мной, все так же удерживая меня в своем жестком хвате.

- Пусти! – со всей дури пнула его по голени, а потом вознамерилась вцепиться зубами в те самые проклятые руки, что сейчас так крепко удерживали меня.

Почти удалось. Но только почти…

- Кошка дикая, – зашипел Соболевский, – отпущу, если успокоишься.