Книга Княжич Соколов. Том 1, страница 16 – Роман Саваровский

— Ну там от увечий или травм, — задумался я, — чемоданы ведь тяжелые. Вдруг поранятся.

— Там элитные бойцы рода, — хмыкнул Сомов, — уж как-нибудь справятся с багажом.

— Как знаешь, — пожал я плечами и перевел взгляд в окно.

Даже сквозь моросящий дождь местные необычные здания радовали глаз. Сохранившаяся в Санкт-Петербурге архитектура совершенно отличалась от Омской современной простоты или однотипных монолитных высоток на планетах Веера.

В моем родном мире, который тысячелетия назад погряз в бесконечной войне людей и Эфириалов, в зданиях ценилась только прочность. Там давно забыли, что такое искусство и красота.

— Артем, — спустя десять минут поездки сухо заговорил Сомов, — зачем ты на самом деле поехал со мной?

— Потому что нам по пути, — честно ответил я.

По изменившемуся минуту назад дыханию и сердцебиению Ивана я понял, что он наконец взял себя в руки, сопоставил в тишине факты обо мне с тем, что происходит, и сделал правильные выводы.

Правильные, потому что на смену недоумению пришла закономерная злость, которую Сомов пока еще тактично сдерживал.

— Я думал ты поступаешь в разведку.

— Нет.

— Но ведь твой прадед был разведчиком, дед был разведчиком, отец разведчик, ваша родовая сила — мечта любого разведчика, — перечислял, загибая пальцы Иван, — к тому же твой атрибут воздуха...

— А что с ним? — улыбнулся я.

Даже интересно как этот добряк с волевым подбородком будет выкручиваться.

— Не подходит он для царского лицея, Артем, — смог тактично сгладить Сомов и поспешил пояснить, — Царский лицей — это не совсем учебное заведение, это комплекс полигонов общим размером с маленький город и их общая цель одна, вырастить Богатыря. Любой ценой, Артем. Других целей нет и ни законы, ни император им не указ. Важен только результат.

— Методы хоть рабочие? — спросил я когда Сомов закончил свою пламенную речь.

И говоря пламенную я имею в виду заботу, на которую внезапно перешел мой двоюродный брат после эмоции злости. Как это возможно понять не могу. Ожидал драки, а получил...

Человеческий мозг воистину загадка.

— Конечно рабочие! — искренне возмутился Сомов, — там лучшие умы империи!

— Чего же тогда Богатырей всего три?

— А не твое дело! — показал характер Иван, — почему я вообще должен перед тобой отчитываться? Делай что хочешь!

— Так я и делаю, — подметил я, — и тебе советую начать.

— Есть тут одна мысль, — тяжело вздохнул Сомов и нездорово на меня покосился.

— Выбросить меня из машины на ходу? Ты это брось, Иван, так с братьями не поступают. Даже с двоюродными, — чуть напрягся я.

— Даже с такими манипуляторами как ты? — сощурился Сомов.

— Особенно с такими манипуляторами как я, — хмыкнул я, — и как ты в столице выживал-то?

— Нормально выживал, — отмахнулся Сомов, — ты ведь понимаешь, что если я привезу тебя на порог царского лицея и ты устроишь там скандал, то это больно ударит по репутации моего рода? По моей личной репутации, которую я строил четыре года!

— Скандал? Я тебе что Зверева? — искренне возмутился я.

— Какая Зверева? — вновь переключился на недоумение Сомов.

Такое ощущение что у психики внука Богатыря есть только три режима и сменяются они по щелчку пальцев.

А что, даже удобно в какой-то степени.

— Я же тебе говорил про нее, — невозмутимо сказал я.

— Которая телохранительница что ли? — напрягся Иван, — только не говори мне что эта чокнутая встретит моих людей у твоего недоучилища?!

— Во-первых, недоучилище не мое, — заметил я и отодвинулся чуть дальше, — во-вторых, если перестанешь мысленно пытаться меня убить, мы даже сможем поладить. Разделять мое мнение на счет психического здоровья Зверевой это важный шаг к взаимопониманию.

— Ты не ответил на вопрос, — холодно повторил Сомов, и едва заметная волна льда пробежала по его телу.

Это четвертый режим или просто вариация злости? Запутался.

Хотел было задать уточняющий вопрос, но «Око» показывало, что время нашего с Иваном разговора почти на исходе, и я потянулся за ремнем безопасности.

— Да не буду я тебя выбрасывать на ходу, — хмыкнул Сомов, — мы уже почти приехали.

— Да это понятно, — повел я рукой и прощупал заднее сидение на мягкость, — подушки безопасности работают?

— Должны, — неуверенно ответил Сомов и тоже потянулся к ремню.

— Да, пристегнись, — одобрительно кивнул я, — и покров накинь посильнее.

— Что случилось-то?

— Ну ты же спрашивал про Звереву?

— Да.

— Так вот за своих людей из моего кортежа можешь не переживать. Она здесь.

И в этот момент в бок нашего внедорожника что-то с грохотом влетело и мир завертелся перед глазами.

Убедившись, что наш автомобиль после пары кувырков остановился в расчетной точке, я развеял технику и открыл глаза.

«Око» точно предсказало последствия удара.

С подушками безопасности и пристегнутым ремнем угрозы для моей жизни не было никакой. Шею чуть заклинило и дышать тяжело, а так нормально. Эфир в теле и без покрова дает какую-никакую регенерацию и защищает органы.

Ивана Сомова же обычным столкновением даже не поцарапаешь, как и его одаренного водителя.

Оба оперативно среагировали на атаку и выпрыгнули из внедорожника, когда он был еще в воздухе. За то что бросили меня я их даже не виню. Как верно сказал отец, моя безопасность только в моих руках.

Немного странно рассуждать об этом вылезая из внедорожника, помятого и перевернутого руками твоего же телохранителя.

— С ДОРОГИ! — донесся жесткий женский голос.

— Ты что устроила?! — не верил своим глазам Сомов.

— Подумаешь, легкое дтп, — фыркнула Зверева, — лучше бы научил своих людей отличать сигналы свой-чужой и не шмалять по союзникам.

— Это ты таран автомобиля называешь сигналом?! Скажи спасибо что Артем предупредил меня что это ты!

— Ох, так вы уже сдружились, — скрипнула зубами Зверева, — лучше отойди с дороги по-хорошему, Сомов, ты и так достаточно сделал. Твой род взял простое обязательство, довести объект из конкретной точки А в конкретную точку Б, и ты даже с этим не справился! Как тебя вообще в столицу пустили?!

— Ладно-ладно, заканчивай уже, — вздохнул я, выбравшись, наконец, из-за перевернутой машины и увидел занятную картину.

С ног до головы покрытый в ледяную шипастую корку стоял Сомов. Руки Ивана были разведены, а вокруг ладоней угрожающе клубился синий пар.