Книга Репутация герцога, страница 8 – Сюзанна Энок

— Нет. Я был вынужден танцевать с сумасшедшей, и я выполнил долг. Конец.

— Но тебя влекло к ней, это было очевидно.

— Да? — спросил он резко.

— Для меня. Для семьи, я имею в виду. Каро чуть Закери пощечину не залепила, когда у того челюсть отвисла. Уверен, остальные не заметили.

— Она симпатичная. — Себастьян встал и буквально выпихнул Шарлеманя в коридор. — И безумная. На поверхностный взгляд интригующая комбинация, на более глубокий — ужасная.

— Все равно, Себ, это было давно…

— Прекрати, — прервал Себастьян. — Я любил Шарлотту. Я все еще люблю ее. Ты, Зак и Элинор вступили в брак и завели потомство, моей Пип почти восемь, так что Род Гриффинов в безопасности. Продолжение рода было бы для меня единственной причиной ухаживать за дамой, я вам всем троим благодарен, что вы меня от этого избавили.

— Однако даже если тебя не интересует новый брак, остается факт, что секс — это удовольствие. — Шарлемань состроил гримасу. — Не с сумасшедшей, конечно, но есть масса…

— Я когда-либо производил впечатление, что нуждаюсь в советах, как обращаться с женщинами?

Боже мой, думал Себастьян, одна пощечина этой… женщины, и его семейство решило, что он потерял способность рассуждать. Можно только представить, что думают в свете. И это, к сожалению, могло вызвать проблемы.

— Конечно, нет. Но ты не проявляешь к ним ни малейшего интереса, с тех пор как Шарлотта умерла.

— Это мое дело. Тебе признаюсь, что принцесса Жозефина удивила меня вчера вечером. Теперь я буду держаться на приличном расстоянии от нее. — Себастьян натянуто улыбнулся. — И не буду сожалеть об ее отъезде, что рано или поздно произойдет.

Шей пристально смотрел на него. Себастьян не знал, что брат хочет увидеть: сожаление, уклончивость? Но Шей не увидит ничего из того, что он не желает показывать.

— Хорошо, — наконец сказал Шарлемань. — Это ты умеешь читать мысли, не я. Хотя ты вряд ли можешь винить нас в том, что мы желаем тебе добра.

— Я доволен и спокоен, — дипломатично ответил Себастьян. — И в любом случае интрижка с замужней дамой не может нарушить мое душевное равновесие.

— Я напишу Праску о наших предложениях. Думаю, он согласится. Ты прав относительно цены.

— Не сомневаюсь, что прав.

Провожая Шея до порога дома, Себастьян почувствовал, как пустота Гриффин-Хауса обступает его. Здесь Пип и много слуг, но дом чересчур велик для него и дочери.

— Мельбурн? Он вздрогнул.

— Извини, Шей. Что ты сказал?

— Я только спросил, едешь ли ты в «Олмак» сегодня вечером.

— Принни прислал записку с просьбой проводить туда гостей из Коста-Хабичуэлы, так что поеду. Пришлось отменить посещение Воксхолла с Пип. Лорд и леди Бернард заберут ее и Мэри Хейли.

— Держу пари, что между леди Маргарет Трент и ее высочеством большой разницы нет. — Шей блеснул улыбкой. — Ты мог бы надеть вечером доспехи прадедушки Гарольда.

— Я подумаю.

Усмехнувшись, Шей похлопал его по плечу и спустился по ступенькам к своей лошади. Вскоре он уже мчался по улице. Себастьян посмотрел ему вслед, потом вернулся в дом.

— Письма есть, Стэнтон? — спросил он, когда дворецкий закрыл дверь.

— Да, ваша светлость. — Стэнтон взял со столика поднос.

Груда посланий, приглашений и визитных карточек ждала его внимания. Его секретарь Риверз всегда забирал деловые бумаги, значит, здесь только светская переписка.

— Спасибо.

— Ваша светлость, мне поручено сообщить вам, что леди Пенелопа просит аудиенции как можно скорее.

Себастьян усмехнулся:

— Где она?

— В музыкальной комнате с миссис Бичем и неназванным другом.

— Неназванным?

— По просьбе леди Пенелопы, ваша светлость. Бросив корреспонденцию в своем кабинете, Себастьян поднялся по лестнице. Издалека через закрытую дверь он услышал звуки фортепьяно. Либо Пип со вчерашнего вечера сделала поразительные успехи в игре, либо играл неназванный друг, и весьма хорошо.

— Господи, только не леди Маргарет Трент, — пробормотал он и распахнул дверь. — Ты хотела видеть меня, Пене… — начал Себастьян и закрыл рот.

Его дочь танцевала, импровизируя под музыку, но не она привлекла его изумленное внимание. За фортепьяно с улыбкой на лице, проворно бегая пальцами по клавишам, сидела она! Сумасшедшая принцесса Жозефина Эмбри. У него снова внутри все сжалось.

— Папа, посмотри! — Пип указала на инструмент. — У нас принцесса.

— Да, я знаю. Мы встречались. — Он запоздало поклонился: — Ваше высочество.

Продолжая играть, она наклонила голову:

— Мельбурн.

— Позвольте поинтересоваться, — сказал он, сердито посмотрев на миссис Бичем, — что вы делаете в моей музыкальной комнате?

— Я приехала повидаться с вами.

— Я увидела ее в дверях, — вставила Пип, — и сказала ей, что ты заперся с дядей Шеем. А потом она сказала, что она принцесса Жозефина, и я пригласила ее послушать мой музыкальный урок. Она росла на Ямайке и знает пиратскую музыку.

— Это не пиратская музыка, — поправил Себастьян. — Это матросская джига. — Он посмотрел на принцессу, ему явно не нравилось ее появление в его доме. Это странно, учитывая, что у него нередко бывают члены парламента, которых он терпеть не может, но встречается с ними за бренди, чтобы заручиться их поддержкой по тому или иному вопросу. — И где принцесса крови научилась исполнять джигу, позвольте спросить?

Она закончила бравурным пассажем.

— Я не всегда была принцессой. Моего отца объявили королем Коста-Хабичуэлы два года назад.

Он шагнул ближе, когда она встала. На ней было белое и новое платье с россыпью весенних цветов, на левом рукаве вышит зеленый крест.

— А кем вы были до того, как стали принцессой?

— Дочерью заслуженного, отмеченного многочисленными наградами и всеми любимого армейского полковника и внучкой вице-короля Венесуэлы, — ответила она, вскинув подбородок. — А вы кем были, прежде чем стать герцогом?

— Сыном герцога. — И маркизом Халперном, но сейчас это не имело значения. Он знал, куда она метит.

— Гм. Так что мой отец заслужил королевский титул единодушным одобрением, а вы унаследовали ваш титул.

— А что вы сделали, чтобы заработать свой титул, ваше высочество?

Она фыркнула:

— Подумать только! Я прибыла сюда с идеей примирения, а вы продолжаете оскорблять меня.

— Ты оскорбил ее, папа?

Пип и миссис Бичем, округлив глаза, наблюдали обмен репликами.

— Только когда она ударила меня.