Онлайн книга «Сделка с дьяволом»
|
Гортензия резко вырвалась из его объятий. Ей действовал на нервы его тон хозяина. – Во что вы вмешиваетесь? Кто позволил вам указывать мне? После того, что вы сделали Фелисии и мне, вам должно быть стыдно смотреть мне в глаза. А вы осмелились появиться и говорить со мной таким тоном. Послушайте теперь меня: я не хочу вас больше видеть, не хочу даже слышать о вас. Возвращайтесь домой к своим делам и забудьте обо мне! Наши пути пересеклись однажды. Теперь они должны разойтись. – Отказаться от вас? Никогда! – Вам придется это сделать. Один раз вы поймали меня в ловушку, но другого случая у вас не будет. Поймите: вы наводите на меня ужас! Гримаса исказила лицо Батлера: – Берегитесь! Маршал Мэзон мой друг. А если я вас выдам? – А если я вас убью? Лицо полковника Дюшана появилось из-под черной маски. Он побледнел от гнева, его серые глаза сверкали как лезвие клинка на солнце. Батлер презрительно смерил его взглядом. – А этот откуда взялся? И кто вы, собственно, такой? – На карнавале имена ни к чему. Вам достаточно знать, что я друг этой молодой женщины. Скрестим наши шпаги, и вы меня узнаете. – Я не дерусь неизвестно с кем. – А я дерусь, если обижают женщину. Лучше уладить все сейчас. Вы идете? – Как, прямо сейчас? – Мне кажется, что вам надо ответить за некоторые ваши делишки во Франции. Мы легко найдем секундантов. Действительно, Мария Липона, понявшая, что происходит, уже подходила к ним вместе с Фелисией, ее кавалером и мужчиной в черном домино, которого она немедленно представила, как и кавалера Фелисии: – Граф фон Траутхейм… барон Дегерфельд будут рады помочь вам. – А этот человек? – прорычал Батлер, указывая на своего соперника. – Кто мне скажет его имя? – Его зовут Грюнфельд. Он учитель фехтования, его знает вся Вена, – спокойно сказала Фелисия. – Грюнфельд? Учитель фехтования? – с издевкой засмеялся Батлер. – За версту видно, что он бывший гусар Наполеона. – Ну, хватит! Вы будете драться или нет? – вышел из себя Дюшан. – Предупреждаю, если вы откажетесь, то я дам вам пощечину… – Хорошо, будем драться, и пошли вы к черту! Я постараюсь вас к нему отправить. В шуме карнавала никто не заметил происшедшей сцены, и вся группа покинула зал, не привлекая ничьего внимания. Вечером выпал снег, и было не так холодно. В молчании все поднялись на крепостную стену, где потерявшие листву деревья стояли на карауле вместо прежних часовых. Было странно видеть трех женщин и четверых мужчин, отправлявшихся навстречу смерти под звуки нежного вальса, раздававшегося в ночи, словно радость жизни старалась удержать тех, кто старался о ней забыть. – Немного похоже на убийство. У нас даже нет врача, – заметил Батлер. – Успокойтесь, – ответил барон Дегерфельд, – я занимался немного медициной. Достаточно, чтобы оказать первую помощь. Не стоит идти дальше, господа. Это место вам подойдет… Они подошли к одной из башен крепостной стены, чья полукруглая площадка давала достаточно места. – Мне это подходит, – сказал Дюшан и снял домино и фрак. Батлер последовал его примеру. – Значит, подойдет и мне. Моя дорогая, – обратился он к Гортензии, – этот человек, возможно, избавит вас от моего присутствия, если только я его не убью. Вы бы хоть улыбнулись мне. – Я не хочу этой дуэли, – ответила она. – Я пришла сюда с единственной надеждой, что вы прислушаетесь к голосу разума. Я не хочу, чтобы из-за меня пролилась кровь. – Не вмешивайтесь, Гортензия! – прервала ее Фелисия. – Батлера пора проучить. Вы лишь предлог! – Давайте отойдем! – предложила Мария Липона. – Мы будем только мешать. Мужчины все решат сами. Женщины отошли к парапету, где можно было сесть. Секунданты определили условия поединка. Измерили длину клинков (шпаги принес от своего друга, жившего неподалеку, граф фон Траутхейм), противники заняли свои места и сделали несколько приседаний, пытаясь размять ноги и согреться. – И все-таки странно! – рассмеялся Батлер. – Я люблю эту прекрасную женщину, рискую жизнью из-за нее и не знаю, кто мой противник. – Я тоже ее люблю! – отрезал Дюшан. – Да будет вам! Ну что ж, приступим! Поединок начался. Батлер набросился на противника с неожиданной яростью, угрожая ему каким-то необычным крученым ударом. Он был бы нормален для сабли, но в технике фехтования на шпагах не применялся. Но Дюшан слишком хорошо владел всеми видами оружия и спокойно парировал удар. – Я же говорил, что вы бывший гусар, – сказал Батлер, возвращаясь на исходную позицию. – Интересно, где это вы научились орудовать шпагой, как саблей? – поинтересовался Дюшан, спокойный, как на параде. – Беря суда на абордаж! Я моряк, а не салонная погремушка. – Вы несете чушь. К бою, не тратьте ваше дыхание! – Благодарю вас, мэтр! И он снова бросился в атаку с такой яростью, что сердце Гортензии сжалось. Было ясно, что это не обычная светская дуэль. Батлер был одержим желанием убить. То же можно было сказать и про Дюшана. Но если кто-нибудь умрет из-за нее, она будет терзаться всю оставшуюся жизнь. Секунданты тоже поняли это. Сквозь бряцание клинков послышался суровый голос Дегерфельда: – Напоминаю вам, господа, что дуэль будет прекращена при первой же крови! Речь не шла о поединке до конца! – Этот господин, очевидно, хочет меня убить, – бросил Дюшан. – А я этого не позволю, мы не на уроке. Это дуэль. В свою очередь он бросился в атаку. Нападая на Батлера, он дюжину раз рисковал своей жизнью, прежде чем противник отступил. Пытаясь увернуться от удара, судовладелец наступил на какой-то камешек или мерзлый комок земли и чуть не упал. Хотя ему и удалось удержаться на ногах, это несколько нарушило его игру. Он вдруг стал чуть менее ловким, сам заметил это, но только еще больше разозлился. Дюшан тоже понял это: чем больше нервничал Батлер, тем спокойнее он становился. И случилось то, что должно было случиться. После нескольких быстрых выпадов клинок Дюшана вонзился в грудь противника. Тот упал. Дюшан отступил, опустив шпагу. Несколько капель крови обагрили снег. Дегерфельд подбежал к упавшему и опустился на одно колено, осматривая рану. Женщины присоединились к нему. – Он мертв? – спросила Фелисия. – Нет, но рана, по-видимому, серьезная. Его надо перенести… – Надо отнести его ко мне в дом, – сказала Мария Липона. – Мой дорогой Траутхейм, будьте добры, найдите мою карету и моих людей. Пошлите одного из них за врачом. Батлера приподняли, накинули ему на плечи плащ. Дегерфельд наложил первую повязку: материалом для нее послужил наспех оторванный кусок юбки Гортензии. Она была готова расплакаться. |