Книга Они не люди. Книга вторая, страница 31 – Виктор Фламмер

Аверин напрягся, но не подал виду.

—Ну как вам? Понравилось?— с довольной маслянистой улыбкой спросил он.

Рождественский присел рядом.

—Не то слово. Вы только сильно не обижайте там наших «немцев», Юстас — старый клиент и расстроится, если его див серьезно пострадает. Он за его счет и живет,— князь усмехнулся.— И с красавицей вашей поаккуратнее. Не забывайте: вы ее обещали сегодня на главную арену.

—Да-да, я помню,— заверил Аверин,— не думаю, что она пострадает: «немец» слабее ее, даже если начнет делать глупости.

Рождественский посмотрел искоса:

—А что же, с другими дивами вы «личными вещами» готовы делиться, а?

Аверин изобразил удивление:

—Вы же, когда в театр приходите, не переживаете, что ваше пальто висит рядом с одеждой других посетителей? Но если его, даже по ошибке, надену я, вы будете очень возмущены.

Рождественский хлопнул его по плечу:

—Не буду, Гермес, вот правда, не буду. Но вас понимаю, и принимаю такое отношение,— он внимательно посмотрел на Анастасию: — А, если не секрет, как вам удалось заполучить такого сильного дива? Или вы откормили ее в дальних китайских провинциях?

—А, нет,— Аверин махнул рукой,— это так, для эстетики, скорее. Мне она досталась уже сильной. Просто повезло.

—Хм… а не расскажете, если не секрет?

—Да какие уже между нами секреты,— Аверин подмигнул.— Вся ее семья погибла в аварии, в живых остался только ребенок-калека. Меня наняли приглядывать за опасным фамильяром, ребенок был «овощем» и мог помереть в любой момент, наследников не было. И я, конечно, должен был сдать ее в Управление, но… не смог устоять перед соблазном, привязал и оставил себе.

—И вы совсем никак не помогли ребенку… кхм… воссоединиться с семьей?

—Нет, что вы, как вы могли подумать,— Аверин сделал невинное лицо.

Он старался рассказывать историю, максимально близкую к правде, чтобы Анастасия в случае чего могла ее подтвердить.

—А чего же вы не использовали ее против демона с Крестовского?— хитро улыбнулся Рождественский.

—А кто вам сказал, что я ее не использовал?— Аверин в той же манере ответил на его улыбку.

Рождественский посмотрел очень внимательно:

—Ну и ну, Гермес. А вы хитрец…

—Вы меня знаете с Академии. Я, по-вашему, когда-нибудь был простачком?

—Нет, ну что вы… Не позволите задать вашей красотке пару вопросов?

—Да, конечно,— Аверин пожал плечами,— только недолго, я ее хочу за выпивкой отправить перед развлечением с «немцами».

—О, не волнуйтесь, выпивку и закуски вам подадут.

—Великолепно. Отвечай моему другу,— велел он Анастасии, надеясь, что она сумеет выкрутиться, если вопросы окажутся непростыми. Этот Рождественский определенно не желал отставать.

—А посмотри-ка на меня,— князь наклонился над Анастасией.

Она подняла глаза.

—Расскажи, как хозяин тебя пользует. Часто ли бьет? За что наказывает?

—Ну Андрей…— протянул Аверин.

—Ну а что? Что? Не хотите мне ее одалживать — дайте хоть послушать.

—Хозяин не бьет меня,— проговорила Анастасия,— он меня связывает перед совокуплением. Бьет он мальчика.

Рождественский рассмеялся:

—Связываете? Путами своими? Я помню, Гермес, вы еще в Академии изучали какую-то японскую технику. Мне Лизетт рассказывала.

—Она рассказывала вам обо мне?— постарался перевести тему Аверин.

—Немного. Совсем немного. А потом мы тоже… расстались,— он сделал на этом месте странную паузу.— А за что мальчика-то бьете?

—А то вы сами не видели,— улыбнулся Аверин,— дерзкий, наглый, невоспитанный. Люблю таких. Особенно смотреть, как они становятся покорными,— он похлопал Анастасию по плечу.

К столу подошла официантка. И молча опустилась на колени перед Рождественским. Он ее прямой хозяин? Или она привязана к другому колдуну? Вопрос с колдунами в особняке по-прежнему оставался главным.

—Говори,— разрешил Рождественский.

—Ваша частная арена готова, мастер Снейк.

—Отлично,— совершенно искренне обрадовался Аверин и встал.— Тогда я вас оставлю, с вашего позволения.

Анастасию он отправил в номер за одеждой Кузи. Див нужен в человеческой форме, а показывать его Аверин не хотел, его могли узнать другие гости, и это добавит проблем. Сам же прошел за официанткой куда-то вдаль по коридору, а потом вниз. Это было предсказуемо: арены наверняка находятся вровень с землей, если вообще не под ней. Дерущиеся дивы могут причинить очень много разрушений, а прошивать все стены серебром слишком накладно. Впрочем, Аверин не сомневался, что в особняке применяется очень много защитных заклятий. Весь коридор, по которому они вышли, словно вибрировал от концентрации силы.

В частном зале оказалась добротная массивная дверь. И это очень обрадовало Аверина, видимо, Владимир специально указал место, где можно не опасаться быть подслушанными. В сопровождении официантки и Кузи он вошел в просторную ложу с широким диваном и двумя креслами. У ложи был небольшой защитный бортик, а внизу располагалась квадратная арена, примерно пять на пять метров. Аверин удивленно присвистнул. Этот уголок для извращенных утех строился с большим размахом. Сколько в особняке таких арен? Две? Три? А есть еще «общая».

—Располагайтесь, господин,— официантка поклонилась,— если вам нужны дополнительные аксессуары, перечислите их, пожалуйста.

—Нет. Можешь идти,— Аверин присел на диван. Тот был широким и прочным. Предполагалось, что на нем не только смотрят. На арену вела лестница с резными перилами.

Появилась Анастасия.

Аверин прикрыл дверь и подал знак Кузе.

Тот немедленно принял человеческую форму и с ошарашенным видом уставился сначала на Анастасию, потом на хозяина.

—Это что, правда?— тут же спросил он.

—Что именно?

—Ну, про связывание.

—Это было один раз, и тебя совершенно не касается,— сказал Аверин, а Анастасия передала Кузе халат.

—Оденься.

Только Кузя завязал пояс, как дверь снова открылась и появился Владимир в сопровождении Мончинского. На этот раз див был одет в просторные штаны и рубашку.

Кузя хрюкнул и зажал рот рукой.

—Это и есть Владимир, я верно понимаю?— спросила Анастасия.— Кузя, почему ты каждый раз смеешься? Тогда на сцене, и сейчас…

Все посмотрели на Кузю.

—И-и-звините, это я от неожиданности,— Кузя по-прежнему держал ладонь возле рта.

Аверин смерил его взглядом и произнес задумчиво:

—Полагаю, никому не надо объяснять, почему этого мальчика бьют?