Книга Подарок для Темного, страница 15 – Лея Кейн, Конни Дженс

Я даже раздумывать не стала, сразу же согласилась. Это тело требовало ухода, если я собиралась покорить какого-нибудь мужчину. Чтобы меня не из чувства жалости на ужин приглашали, а хотели, ухаживали за мной, жаждали моего внимания.

В полотенце я была обернута заново рожденной. С абсолютной гладкостью кожи, ухоженным лицом и шелковистыми вьющимися волосами. Зря я на Алкарию наговаривала. Вполне себе эффектная девушка, если одеть в хорошие шмотки и сыпнуть блеска в глаза.

— Если сидти желает, мы предложим ей еще и массаж.

— Почему вы называете меня сидти?

— Сидти — это госпожа по-табхански. Любая гостья дома алшеиха — сидти.

Подбородок машинально поднялся повыше. Лестно знать, что тебя уважают.

— Да, я не отказалась бы от массажа, — кивнула, но не повелевающе, а благодарственно. Эти девушки не обязаны прыгать передо мной, даже если их похотливый алшеих распорядился. Все-таки в любой ситуации надо оставаться человеком.

Нужно ли рассказывать, что придворным массажистом оказался накачанный мулат с божественными руками, которые не мяли мои мышцы, а возносили меня к небесам? Может, я и рассказала бы об этом в подробностях, если бы не отключилась, едва он приступил к важному заданию, и не проспала бы самый потрясающий массаж в своей жизни.

Мне даже ничего не снилось, хотя впечатлений за последние двое суток хватало на полноценный кошмар.

Меня разбудили на закате. Те же щебечущие служанки с гребешком для волос, стопкой одежды и корзинкой косметики в руках.

Кое-как выпутавшись из подушек, я умылась и предоставила себя их умелым ручкам. Они собрали мои волосы в прическу с одним выпущенным локоном. Подчеркнули глаза карандашом, «яблочки» щек румянами и губы блеском. Немного приподняли и затемнили ресницы, сделав взгляд более открытым. Подпилили и покрасили ногти.

— Божечки, девочки, я готова взять вас с собой в Ликроун! — ахнула я, взглянув на себя в зеркало, когда меня уже облачили в беледи — лиф-топ с одной широкой лямкой и юбку покроя «солнце».

Я не узнавала в отражении ту Алкарию, в которую была подло засунута. Ухоженная, красивая, статная сидти. Перед такой и я бы преклонилась.

Завидую тому, кто удостоится моего внимания. Я же еще и по характеру — золотце.

— Пор-р-разительно!!! — проснулся Карлуша.

— Не льсти, — хихикнула я, крутясь перед зеркалом.

— Я клюв ур-р-ронил!!!

— Врушка.

— Я сама искр-р-ренность!!!

Разнесшаяся по дворцу ритмичная музыка, зазывающая ноги в пляс, гласила о начале ужина, и служанки поспешили нанести последние штрихи — украсить мою прическу, шею, руки ноги и даже пояс украшениями.

— А не слишком звонко? — поинтересовалась я, гремя на выходе из комнаты.

— Сидти должна быть заметной, — пояснили мне, спуская меня вниз на том же лифте.

Зал с накрытыми маленькими столиками в окружении подушек был переполнен гостями, музыкантами, танцовщицами и слугами. Голоса, смех, пение, звон кубков — здесь пир был в самом разгаре.

— Алшеих всегда так ужинает? — полюбопытствовала я у служанок.

— Сегодня особенный день. В дом вернулся Эгорт Лигэллоу.

Я отыскала его взглядом и скрипнула зубами. Разлегшись средь мягких подушек и обдуваемый опахалом над головой, он крутил в руке кубок и флиртовал с какой-то смеющейся мулаткой. Жаль, смартфона при себе не было — сфотать и показать потом Эри, как ее ненаглядный проводит время в поездках. На лице и тени страдания от разлуки с любимой не было.

— Если сидти желает, мы предложим ей место за столом алшеиха. Он будет весьма признателен столь щедрому жесту уважаемой гостьи. — Мне указали в другую сторону, где за самым богатым столом, ломившимся от блюд, полулежа сидел Максуд и Кассергены.

Еще раз взглянула на довольного Эгорта, окончательно психанула и приняла приглашение его названного брата.

Леди Кассерген встретила меня свойственным ей осуждающим взглядом. Сама она была одета в приличное платье, закрывающее ее от ушей до пят. Ну и дура, подумала я, в такую жару укутываться.

Ирвин по-джентельменски встал при моем появлении и с присущей ему галантностью вновь поцеловал мою руку. Но я больше не таяла от его обаяния. Помнила, что оно напускное. Привитое, но машинальное. Когда вопрос коснулся его жертвенности, он с таким же гордым видом отказался. Так что смелость мама в нем не развила.

— Шикарно выглядишь, Рия, — улыбнулся, сверкнув глубиной своих изумрудных глаз.

Я обвела его взглядом. В более простом костюме без дорогой вышивки и десятка перстней, он тоже выглядел иначе. От былого герцога остался лишь идеальный боковой пробор аккуратно уложенных волос.

— Спасибо, — ответила я холодно и села рядом с Максудом.

Наг пригубил кубок, чуть сощурившись. Чувствовала, как забродил по мне глазами, изучая и пробираясь внутрь. Гад — он и есть гад. Хитрый, опасный, ядовитый. Устроил пьянку, чтобы задержать в Кхбит Табхан Эгорта. В чем-то леди Кассерген оказалась права: от нагов лучше держаться подальше. Мы из-за их гостеприимства уже день пути потеряли.

— Как вам в Кхбит Табхан, Рия? — вкрадчиво спросил Максуд.

— У вас… весело, — подобрала я подходящее слово и сделала глоток вкусного вина. Оглядев стол, положила себе овощной салат и кусочек пышной лепешки. Мучное вряд ли прибавит меня в бедрах, с таким-то стрессом.

— Весело, — с усмешкой съязвила леди Кассерген. — В землях воров не может быть скучно.

— Заметьте, — ответил ей Максуд, ничуть не смутившись, — среди разбойников нет табханцев. Все они — выходцы из соседних стран. Это у вас им стало душно, что они сбежали в пустыню. От хорошей жизни в огненные пески не уходят.

— Но именно вы, алшеих, позволяете им грабить эшелоны и караваны. Что-то подсказывает мне, получаете за это определенный процент.

— Вы тоже получаете определенный процент с отборов, — не растерялся Максуд. — Заблаговременно зная, что многих девушек принуждают в них участвовать и выдают замуж за нелюбимого насильно. Но вы же закрываете на это глаза. Тогда чем вы лучше меня, миледи?

Уязвленная таким жестким замечанием леди Кассерген изменилась в лице. Подскочив с места, не прощаясь упорхнула из зала.

— Прошу прощения, — извинился за нее Ирвин, тоже поднимаясь. — Моя мама утомилась. Она не со зла.

Он поспешил за своей матушкой, а я снова переключила все внимание на Эгорта. Мулатка что-то шепнула ему на ухо, отчего на его лице появилась азартная улыбка. Кивнув ей, он осушил кубок, встал и протянул ей свою ладонь. Она изящно вложила в нее свои пальчики и, поднявшись, ушла вместе с ним, виляя бедрами.

Сердито проглотив пережеванный кусочек какого-то пресного овоща, я отхлебнула несколько больших глотков терпкого вина, вытерла губы тыльной стороной ладони и, глядя на дверной проем, в котором скрылся Эгорт, обратилась к Максуду: