Книга Не дай нам упасть, страница 29. Автор книги Мила Любимая

— Алиса, что с тобой? — раздался голос Полины и подруга легонько пихнула меня в бок.

— Всё нормально.

Как обычно, в обеденный перерыв мы с Полей выбрались в наш любимый панорамный ресторанчик напротив Исаакиевского собора.

— Ну-ну, — хмыкнула девушка. — А выглядишь всё равно, как зомби. Между прочим, аристократическая вампирская бледность давно не в моде. Давай, колись.

— Учти, это секрет, — тяжело вздохнула и перевела взгляд на подругу. — Если хоть кому-то проболтаешься, сама в зомби превратишься.

— И Эле нельзя? — нахмурилась Поля.

— Эле в первую очередь нельзя.

Я обожаю свою вторую подругу, но у неё язык без костей. То, что слышит Эля через пять минут уже будут знать на той стороне галактики.

— Да, ты права, — соглашается со мной Полина. — Наша Эля работает по принципу сарафанного радио.

Делаю глоток чая для храбрости, а потом вываливаю на Полю всю правду, как она есть:

— Кажется, я беременна.

Полина поперхнулась соком и принялась кашлять, словно на неё какой-то приступ нашел.

— Ты в порядке? — похлопала ладонью по её спине. — Поль…

Она приходит в себя, запивает сок водой и только потом отвечает:

— Я-то в порядке.

— Ну, Полин.

— Что, Полин? — отмахнулась подруга. — Я уже сто тысяч лет Полина. Вы там со своим владельцем журналов-заводов-гостиниц, совсем не предохраняетесь?

— Предохраняемся, конечно. Мне же не семнадцать лет.

— А не похоже. Что делать собираешься?

— Не знаю, — пожимаю плечами. — С одной стороны, я планировала завести ребенка, а с другой… именно сейчас совсем не готова к этому.

— Мда, — Полина качает головой. — А Исаев твой что говорит?

— Ничего.

— То есть как?

Ладно, если сейчас меня убьют, то поделом.

— Я ему не сказала пока.

— Пока?! — вскрикнула Полина. — А когда собираешься? Когда живот будет размером с большой арбуз?

Согласна, я трусиха.

— Там такое дело, — нервно сцепила пальцы рук между собой. — Его бывшая жена объявилась.

Полина выразительно округлила глаза.

Ну да, наверное, у меня была примерно такая реакция.

— Иди ты!

— Серьезно, Поль. К тому же, Гордею не нужны серьезные отношения, брак или ребенок.

— Ну и что? — фыркнула подруга. — Ты ему расскажи для начала, а там уже видно будет.

— Ты права.

Мы молчим, вернувшись к обеду. Полина смотрит на часы и быстро допивает свой сок.

— Слушай, Лис, мне уже пора. Сегодня съемки важные. Я побегу?

— Давай.

Полина пристально смотрит на меня, словно не решаясь говорить дальше.

— Может быть, я мешаю своими советами, и ты всё сама решила. Прости, если что, но мы ведь подруги, я волнуюсь за тебя.

— Я ничего не решила, Полин. Спасибо тебе за поддержку.

Подруга крепко обнимает меня и ободряюще гладит по спине.

— Пусть даже твоим решением будет аборт, это совершенно нормально. Но и Исаеву надо рассказать, иначе будет нечестно с твоей стороны.

— Я расскажу.

— Ладненько, убегаю. Пока! Напишу тебе вечером.

Я тоже надолго не задерживаюсь. Доедаю, расплачиваюсь по счету и ухожу из ресторана. До окончания моего обеденного перерыва ещё двадцать минут, так что я неспеша иду к офису, наслаждаясь теплым июльским днем. По пути купила мороженое и съела его, посидев на скамеечке у фонтана.

Конечно, с Гордеем надо поговорить. Легкие или серьезные, но у нас отношения. Мы партнеры. Он заслуживает знать правду. Насчет всего. И про ребенка, и про предложение о новой должности.

С этими правильными мыслями я и вернулась в свой кабинет, а там уже, недолго думая, направилась к Гордею. Пока ещё не передумала.

У его кабинета стояла наша секретарь Варвара, нервно переминаясь с ноги на ногу.

— Варя, что такое?

— Там к Гордею Александровичу отец пришел, — шепотом отвечает девушка и умоляюще смотрит на меня. — Алиса, вы не передадите боссу отчет? У меня там стойка пустая.

— Конечно, давай. Беги.

— Спасибо!

Варвара отдает мне парку с документами, а сама почти бежит в приемную, забавно семеня на высоких каблуках.

Дверь в кабинет слегка приоткрыта. Я прислушиваюсь, стараясь уловить удобный момент, чтобы пройти. Судя по всему, разговор у них далек от семейного.

— Всё настолько серьезно? — голос Гордея холодный и спокойный.

— Боюсь, что да, сын. У нас огромные проблемы. Если не предпринять решительных действий, то может случится так, что мы потеряем половину бизнеса, если не больше.

Действительно, серьезно.

Да-да, подслушивать нехорошо, я знаю.

— Какие у нас варианты?

— Если уступить последний тендер Райскому, то…

— Исключено.

— Гордей, из-за вашей пустой вражды и неумения грамотно расставлять приоритеты…

— Отец, — Гордей начинает раздражаться. — Если ты думаешь, что Райский на одном тендере угомонится, то ты глубоко заблуждаешься. Он не успокоится, пока не разрушит все полностью, до последнего кирпичика.

— Значит, пришла пора заключить мир. Что ты потом собираешься делать? Перебиваться журнальным и гостиничным бизнесом? Мы можем потерять банк.

Перебиваться, нормально.

— Ещё варианты.

— Гордей…

— Отец! Я Райского поломаю, но сдаваться не собираюсь. Ещё пободаемся.

— Глупый мальчишка!

— Отец, повторяю ещё раз… какие у нас есть варианты?

— Можайский готов нам помочь.

— Можайский? — недоверчиво протянул Гордей. — С чего такая щедрость? Мы и так с ним плотно сотрудничаем. Не замечал за ним прежде подобной благотворительности. Он жуткий перестраховщик.

— Видишь ли, Олечка сейчас в положении, на пятом месяце уже.

— Это мои половые трудности, пап? К чему ты клонишь?

Я без труда поняла, что это за Олечка, а ещё поняла, что дело нечисто и куда клубочек катится.

— Не беду увиливать, мы с Петровичем решили, что фиктивный брак – это очень хорошая идея.

Жесть…

— Вы и раньше так думали, когда она крутила хвостом направо и налево и подставила меня под тюрьму.

— Гордей, ну, когда это было? Олечка, бедная, уже и в клинике мучилась сколько лет. Тебя разве с ней спать кто заставляет? Чистая формальность. Можайскому дорога репутация. И единственная дочка, которая принесет в подоле – это большой удар по фамилии. Нам же очень нужна его поддержка. А там, может, стерпится – слюбится.