Онлайн книга «Месть Солнцу»
|
–И как, проверила? –Отстань!– рассердилась Флора. –Я не пристаю, а считаю, что так рисковать нельзя. А если бы удар был помощней и превратил бы тебя в фарш? Флора сверкнула глазами, темнея, и Терентий отступил. –Ладно, не злись, впредь давай советоваться перед рискованными экспериментами. Флора ещё раз сверкнула глазами, однако возражать не стала. Подумав, спросила: –Тебе там, в твоём времени, сказали, на что ты идёшь? –При выдаче задания? –Естественно. Я имею в виду, на какой риск ты согласился? До какой степени свободен в решении и свободен ли вообще? Он кивнул. –Я не был фашистом, прикованным к пулемёту и обречённым на смерть. А ты? –Поподробней про фашиста. –Ты не читала о Мировой войне в середине двадцатого века? –Не то чтобы не читала,– виновато сморщилась она.– Но не слишком интересовалась. Всё же для нас прошло двести пятьдесят лет со времени окончания войны. –Двести пятьдесят с хвостиком. Для нас на сто меньше. –Для вашего поколения эта память ещё дорога… –А для вашего? Она помолчала. –Всё не просто. –Расскажи. Катер продолжал лететь в тоннеле со сверкающими наплывами, кажущемся бесконечным. Терентий ждал. Наконец она сказала: –В наши времена жизнь людей неожиданно приобрела новую ценность. Если в начале двадцать первого века она обесценилась, потеряла значение из-за войн и передела однополярного мира в многополярный, то в двадцать третьем веке истинных людей осталось мало, и жизнь каждого стала едва ли не бесценной. –То, о чём мечтали социалисты. А что значит «вас осталось мало»? –То и значит.– Флора прямо посмотрела в глаза собеседнику.– Большинство населения Земли и Солнечной системы предпочло коллективную жизнь, утратив индивидуальную свободу, присоединившись к РС-системам, которые заменили государства и бизнес-корпорации. Тех, кто хочет развиваться вне РС, независимо, осталось не более двух процентов населения. Терентий присвистнул. –Так мало? –Это примерно триста миллионов человек. –Что такое РС-система? –Разум типа «стая», то, что ты назвал матрицей. Большие искусственные интеллекты, включающие в себя интеллекты всех людей. –То есть это Ульи? –Предтечи. Но эти системы не являются абсолютными правителями социума, как их рисовали фантасты. Предки смогли реализовать так называемые законы роботехники Азимова. Даже в них руководители – люди, чьё мнение ценится. Но существуют и зоны, свободные от компьютерной зависимости, хотя они и обладают сервис-системами. Там всем распоряжаются люди.– Флора слабо улыбнулась.– Ну, или почти люди. –Как ты? –Мой уровень ниже, но в перспективе я могу достичь важного поста и даже стать координатором развития какой-нибудь зоны. –А какое конкретно задание ты получила от начальства? Только ли выяснить причину пульсаций Солнца? –Не только, мне поручили установить контакт непосредственно с оператором процесса и договориться. –СУльем, разумеется. О чём собираешься договариваться? Флора прикусила губку. –О помощи… –Не понял, какой помощи? –Есть надежда, что Улей поможет нам справиться с давлением РС-систем. –У тебя такие большие полномочия? –Не завидуй. –Но ведь Улей тоже коллективная система, как он поможет вам справиться со своим предком? Она снова наметила улыбку: сумасшедший по красоте и гармонии рисунок губ, изумительной геометрии лицо, огромные золотисто-карие глаза… С ума сойти! –Смотря что предложить в обмен. Не пытай меня, я не готова объясняться. У тебя ведь полномочий не меньше? Теперь засмеялся Терентий. –Такое впечатление, что нас готовил один и тот же человек. –Просто творческие люди одинаковы во все времена, они беспокоятся о судьбе человечества. Он хотел сказать, что далеко не все творческие люди заботятся о судьбе других людей, но не стал. –Расскажи мне о вашей жизни. –Не сейчас. Не понимаю, почему нас запустили в эту кишку и не торопятся напомнить о себе. Чего ждёт от нас Улей? –Ждёт, что мы предпримем, заявив о необходимости контакта с равными себе по интеллекту. –Есть идеи? –Надо искать главный мозг Улья, как мы и намеревались. –Знать бы, где этот мозг торчит во всей его структуре. –Я имею в виду ту его структуру, которая мыслит не хуже нас. В его сфере должны существовать отсеки или зоны, где располагаются лагеря разных захваченных им сознаний. Мы сейчас движемся внутри буфера и… –Внутри чего? –Я уже говорил, что мы попали в буфер, которым и является оболочка сферы. Это подсистема, напоминающая неокортекс, периферийную оболочку мозга человека. Может быть, мы перемещаемся по какому-то нерву или, наоборот, по нейтральной силовой линии, играющей роль шпангоута в обшивке морского корабля. Надо искать выход. –Ты, случайно, не координатор в своей епархии?– прищурилась женщина.– Уж слишком умно мыслишь. –Стараюсь не отставать от продвинутых потомков,– с улыбкой ответил Терентий.– Но я не координатор, простой опер. –Ну-ну, опер.– Флора повернулась лицом к вириалу, вытащила рожки менара.– Оптимал, нащупал что-нибудь? –Через каждые километр-два в стенах по кругу падает интенсивность освещения. –Остановись на следующем. Через минуту катер достиг более тёмной кольцевой перемычки. –Параметры. Компьютер высыпал в пилотское окошко горсть показаний датчиков. –Пощупай стенку неоперабельно. «Голем» лизнул стены перемычки прожектором и локаторами. Виом показал анфиладу менее плотных объёмов за стенками перемычки. –Режем? –Режем! –Направление? –Покажи нам относительное местоположение,– попросил Терентий. –Весь объём объекта мне недоступен. –Хотя бы в общих чертах. В глубине виома соткался призрачный «орех» Улья, сотканный из множества фрактальных кружев. Красное колечко показало внутри семечко «голема». –Давай налево, к центру. Так, товарищ майор? –Налево так налево,– подтвердила Флора. |