Книга Граф Суворов. Том 7, страница 34 – Иван Шаман

— Твари. — сжав губы проговорила Екатерина. В этот раз ей понадобилось несколько секунд чтобы взять себя в руки. — И я бы очень хотела поддержать тебя в этом вопросе, но не могу. Это вопрос безопасности не одного рода или города, а всей империи. У нас нечем на них надавить, а если мы атакуем или вынудим их перейти к нападению, города вымрут… чего им стоит просто выпустить одну из болезней что была побеждена в прошлом. Нет, прости, сынок, но это слишком опасно.

— Нельзя оставлять их безнаказанными. — проговорил я, искренне удивленный ее отказом. Все же она сама пострадала от ордена.

— И мы не оставим. Раз есть доказательства, их используют, тайная канцелярия соберет еще. Мы проинформируем население, выпустим несколько газет и фильмов. Привлечем к ответственности отдельных лиц, с руководящих постов… но на этом все. — покачав головой грустно улыбнулась Екатерина.

— Они ослабнут на несколько лет, но проблему это не решит. — сказал я. — Они продолжат возить оружие и подстрекать народ к бунту. Особенно тех, кто у них лечится на постоянной основе.

— Почти все их последователи фанатично преданны Асклепию. А врачи и медсестры имеют такие привилегии что нам просто нечего им предложить. Оставлять же народ без служителей — себе дороже. — вернув вежливую улыбку ответила Екатерина. — Ты говоришь о работорговле, но матери больных детей будут готовы разорвать тебя голыми руками просто за шанс выздоровления их деток.

— Это не значит, что можно спустить все на тормозах и оставить их в покое. — покачав головой сказал я. — Если мы дадим им время на передышку…

— То ничего не изменится. — достаточно жестко осадила меня Екатерина, вероятно уставшая от моего упрямства. — Нет такого способа, которым можно было бы избавиться от Ордена Асклепия, как нет способа уйти от надзора Теслы или Лиги наций. Если ты придумаешь. Как это можно сделать и при этом не спровоцировать бунты по всей территории империи — только скажи, и ты получишь поддержку от всех аристократов.

— Не может быть все на столько безнадежно. — поморщившись проговорил я. — Если найти лояльных врачей, сделать хоть небольшую клинику. В конце концов подкуп и угрозы тоже никто не отменял.

— Все это уже пробовали, но результатом неизменно становилось лишь усиление их позиций. — вернув на лицо вежливую улыбку проговорила Екатерина, и мне пришлось умолкнуть, задумавшись в попытках найти решение. Щадить орден я не собирался, но даже если я все свое время буду тратить на то, чтобы лечить людей самостоятельно и обучать медитации других — пройдут годы, прежде чем сколько-нибудь значимое количество людей смогут обходиться без медицинской помощи. Разве что…

— Опыты, которые вы проводили… — начал было я, но Екатерина нахмурилась.

— Я все делала для твоего блага, для блага своего ребенка, и не буду сожалеть о принесенных жертвах. — перебила меня императрица. — Глядя на тебя, сейчас, я понимаю, что все сделала верно, и, если бы понадобилось, повторила это еще раз.

— Матушка, я говорю совершенно не в упрек. Просто опыты, которые вы проводили, вы же не могли их делать все самостоятельно? Врачи, ассистенты, ученые — такое не провернуть малым количеством. — уточнил я. — Может нам удастся привлечь их к борьбе с орденом?

— Большая часть ученых как раз и была из числа братии. — нахмурившись ответила Екатерина. — Даже мои самые близкие и верные сторонники — Меньшиковы, в результате решили предать ради собственной безопасности, а ты говоришь о совершенно одержимых фанатиках, которых не сдерживали никакие нормы морали.

— Все ли были такими? Могу поспорить что многие участвовали в опытах от безвыходности или из преданности ордену. — задумчиво проговорил я. — Обнаруженные досье хранятся в тайной канцелярии, но скорее всего это не все. У вас же есть информация по тем, кто мог улизнуть от опытного ока дознавателей?

— Если ставить вопрос таким образом, вполне возможно. — ответила Екатерина. — Что именно ты хочешь сделать?

— Для начала нам хватит нескольких десятков условно верных людей, тех кто мог бы взять на себя лечение аристократов. — решительно проговорил я. — Хотят в ордене обслуживать обычных людей — тем лучше, это желание я лишь поддерживаю, но давят то они на нас не только этим. К тому же, если у нас будет собственная закрытая клиника, мы сможем до обучать полевых медиков. Покрыть самый минимум потребностей.

— И мы вновь возвращаемся к вопросу всеобщей амнистии. Без нее большая часть аристократов и замешенных в опытах людей даже разговаривать с нами не будут. — улыбаясь заметила Екатерина. — Нам придется протащить этот законопроект через три стадии согласования в дворянском собрании. Еще недавно это было бы совершенно невозможно, но вторжение сыграло нам на руку.

— Как этот ужас может быть хоть чем-то полезен? — нахмурившись спросил я.

— Тот монстр, которого вы уничтожили на развалинах адмиралтейства, появился не из Врат. После обследования останков в искаженной плоти нашли остатки личных вещей и одежды. — пояснила Екатерина. — Все, кто находился в здании дворянского собрания и в близлежащих строениях были каким-то образом объединены в одно целое.

— Не все. — возразил я, вспомнив как нам не раз приходилось сталкиваться в патруле с враждебными искаженными. — Наверное те оказался чуть дальше от эпицентра тоже изменились, но при этом не влились в одно существо.

— В любом случае я о таком даже не слышала. — покачав головой произнесла императрица. — В результате экспериментов мы не раз получали искаженную плоть, и даже добивались с помощью искусственного диссонанса искажения людей, но ни разу не видели таких результатов. Это не только чудовищно, но еще и очень изобретательно. Кто бы не сотворил подобное — он безусловно гений. Злой гений.

— Это могут быть фанатики из Детей Господних? — уточнил я.

— У них слишком ограничены ресурсы. — отмахнулась Екатерина. — К тому же их целью было не искажение как можно большего количества людей, а наоборот, создание сверхчеловека. Существа единого с резонансом не только телом, но и душой. Именно поэтому они согласились мне помогать. И судя по твоим успехам, некоторые из опытов оказались крайне успешными.

— Может быть. — проговорил я, не став уточнять что ставить эксперименты на живых людях вообще не этично, а на детях — вдвойне, даже если они твои собственные. Это, как если бы доктор Павлов проводил опыты по сшиванию вместе собаки и человека. Брр, жуть берет, стоит представить такую химеру.

— Ты считаешь меня чудовищем? — чуть просевшим голосом спросила Екатерина.

— За прошедшие полгода я повидал всякого. — уклончиво проговорил я. — И считаю, что у каждого есть право на искупление. Если ваши изыскания помогут спасти жизни десяткам тысяч людей — то это необходимое зло. А вот если они окажутся бесполезными… уж лучше нам найти им применение.

— Ты прав, будет обидно если результаты исследований и опытов похоронят где-то в глубине архива тайной канцелярии. — вежливо улыбаясь сказала Екатерина, и я с досадой понял, что иногда прочесть ее настроение совершенно невозможно. — Но бумаги бесполезны без исследователей, и в результате мы возвращаемся к вопросу амнистии.