Книга Забыть тебя (не)возможно, страница 9. Автор книги Тори Майрон

–Ты чего взъелась? Мы и при нём можем спокойно общаться. У меня от Мэтти секретов нет. Я ему всё рассказываю.

–А я не собираюсь этого делать! Я его не знаю. Он мне никто.

–А для меня он – всё!– пылко выпаливает Алана.

–В этом и вся проблема.

–Да что с тобой такое, Рони?

–Это с тобой что такое, раз ты добровольно и так быстро опять прыгаешь в то же болото?

–Мэтт никакое не болото. Он полная противоположность Алекса.

–Но это не гарантия того, что он лучше, чем Алекс.

–Я знаю, что лучше.

–Откуда? Ты с ним всего месяц знакома!

–И этого более чем достаточно, чтобы понять, какой он хороший. И ты бы тоже это поняла, если бы познакомилась с ним ближе.

–Спасибо, но я не горю желанием знакомиться с ним ближе. А то, боюсь, ты потом опять будешь обвинять меня в том, чего я не делала,– в сердцах затрагиваю наш с ней давнишний конфликт, что практически расстроил нашу дружбу.

–Девочки, не ссорьтесь, пожалуйста,– миролюбивым тоном встревает мама.– Ни один парень этого не стоит.

Я фыркаю. Будто я сама не в курсе. Я ни за что не забывала бы о Лане из-за какого-то мужчины. И уж тем более не верила бы ему больше, чем самой близкой подруге, с которой мы почти как сёстры.

Но что сейчас, что три года назад Лана часто забывала обо мне, а когда застукала нас с Алексом в одной постели, с легкостью поверила изменщику и лжецу, а не мне.

–Значит, ты с нами не поедешь?– уточняет Лана, с недовольством глядя на меня.

–Нет. Сама доберусь,– твердо отвечаю я.

–Что ж… Ладно. Как хочешь. Если не можешь за меня порадоваться и принять моего парня – дело твоё. Уговаривать и ни в чём убеждать тебя не буду,– с обидой произносит она и встаёт со стула.

Благодарит маму за завтрак, а после, не сказав больше и слова, уходит, заставляя меня в очередной раз почувствовать себя виноватой.

В этом вся Алана. Она всегда так делает.

Да только в чём я-то виновата? В том, что хочу хоть немного побыть с подругой наедине? Или в том, что хочу уберечь её от новой ошибки, к которой она несётся сломя голову, надев на глаза розовые очки?

Наверное, по мнению Аланы я виновата и в том, и в другом. Но раз так, то я умываю руки. В прошлый раз я поддерживала её и день изо дня наблюдала за страданиями подруги, но в этот раз я смотреть на это отказываюсь. Пусть делает, что пожелает.

Я предупредила. Причём неоднократно. Она, как всегда, не послушала. Поэтому если ещё один Уокер обидит её – Лана сама будет в этом виновата.

Мне же нужно начать больше думать о себе и своём будущем. Моя задача – закончить университет с максимально хорошими результатами, тем самым повысив шансы получить штатное место в газетном издательстве «Spring Times». А сделать это я смогу, только если перестану переживать за Алану и полностью сконцентрируюсь на учёбе.

Чтобы избавиться от ненужных мыслей и неприятного осадка после нашего с ней разговора, я решаю не вызывать такси, а прогуляться несколько кварталов до университета пешком.

Проследив в окно за тем, как Лана садится к своему парню в машину и они тут же срываются с места, я прощаюсь с мамой, надеваю поверх кремового платья тканевое пальто и выхожу на улицу, где буквально через пять минут жалею о выборе слишком лёгкой одежды.

Если вчера светило солнышко, то сегодня всё небо затянуто грозовыми тучами, а ветер не то что гнетущие мысли из головы выметает, а меня едва с ног не сносит.

Осень пришла по расписанию. С октября в Спрингфилде всегда начинается дождливая серая пора. Но ничего. Я не сахарная. Не растаю. К тому же я надеюсь, что успею добраться до универа раньше, чем на меня повалит дождь.

Однако увы и ах! Надежда моя рушится за две улицы до заветного здания, когда вдруг громыхает раскатистый гром, что будто отдаёт команду резкому шквалу ливня ниспасть с небес мне на голову.

Шикарно!

В кои-то веки уложила с утра волосы и на тебе! И минуты не проходит, как влага уничтожает весь прикорневой объём и лёгкие волны, а тонкое пальто насквозь промокает вместе с платьем. Боюсь даже представить, что дождь сотворил с косметикой на лице.

Должно быть, теперь я похожа на облезлую крысу, отчего моё и так скверное настроение падает ниже плинтуса. А за ним в следующий миг падаю и я. В прямом смысле этого слова – не заметив из-за лужи трещину в тротуаре, я подвернула ногу и завалилась прямо на мокрый асфальт.

Острая боль пронзает лодыжку, мелкие камушки неприятно вдавливаются в ладони. Я непроизвольно скулю и выпускаю порцию ругательств. И особенно грязные слова из моего рта начинают вылетать, потому что ни один из бегущих по своим делам прохожих не помогает мне встать. Ни сразу после падения, ни в течение следующих минут, пока я сижу на тротуаре, пытаясь справиться с болью, а мимо проезжающие машины окатывают меня грязной водой из луж.

В прекрасном обществе мы живём, ничего не скажешь. Вывод отсюда один – надеяться можно только на себя. Что я и делаю: прикусив губу, лишь бы не расплакаться, превозмогаю дискомфорт в щиколотке и медленно встаю на ноги.

Оглядываю себя и с досадой выдыхаю. Теперь моё светлое пальто не просто мокрое, оно ещё и заляпано серыми разводами. И я не уверена, что мне удастся их вывести. А это Prada, вообще-то. Причём моё любимое! А ещё ладони жжёт и нога болит. У меня едва ступить на неё получается. Но я всё равно иду дальше. Медленно. Хромая. Проклиная весь белый свет и практически не видя улицы перед собой из-за мощного ливня.

Даже когда я наконец добираюсь до университета, лучше моё состояние не становится. Капли стремительным потоком стекают по лицу, мокрая одежда и волосы неприятно прилипают к коже. А времени, чтобы забежать в туалет и привести себя в порядок, как назло, уже нет. Первая пара начнётся с минуты на минуту.

Я направляюсь прямиком на лекцию, по пути стягивая с себя грязное пальто, чтобы не привлекать внимание народа к своему безобразному виду.

Слава богу, грязь на платье не попала, что не может не радовать. А промокнуть может каждый. Уверена, я не одна, кто вышел сегодня из дома без зонта. Этим я точно никого не удивлю.

Однако стоит мне войти в аудиторию, как десятки глаз устремляются к моей персоне. Причём все осматривают меня с таким удивлением, будто я не мокрая явилась на лекцию, а голая. Не меньше.

Когда в глазах девушек я постепенно начинаю замечать осуждение, а в глазах той самой сплетницы и множества парней – нечто, похожее на восторг, я понимаю, что мои предположения оказываются не так далеки от истины.

Опускаю взор вниз и лишь сейчас замечаю, что промокшее платье стало, мать его, прозрачным. Настолько, что студенты, сидящие на первых рядах, без труда могут разглядеть даже узоры на моём нижнем белье и соски, заострённые от холода. Бюстгальтер же на мне без чашек, тканевый, облепляющий мою грудь, как вторая кожа.