Онлайн книга «Ах, уехал мой любимый»
Наконец, когда на часах было уже почти шесть часов вечера, а Ваня всё продолжал верить в то, что кто-то, кроме меня, поможет ему построить кормушку, в дверь позвонили. Долго и протяжно. Словно сев на кнопку звонка. - О! кто-то пришёл! – подскочил на месте Ваня и, бросив детальки конструктора рядом с недостроенной башней, выбежал в прихожую. Следом за ним пошла и я. - Подожди, Ванюш. Я открою, - обошла застывшего в нетерпеливом ожидании у комода сына и приоткрыла дверь, моментально придя в ярость от увиденного. - Привет, любимая! – едва ворочая языком, с трудом удерживая себя в вертикальном положении, за порогом стоял бывший муж. – Заждалась? В горле застряли слова не самого приятного оттенка. - Папа? – спросил Ваня, протискиваясь между мной и дверным проемом. - Здорова, малой! – пьяная рожа скривилась в ухмылке. – Соскучился по папке? А мамка его не пускает домой, прикинь? - Ванюш, - положила сыну ладони на плечи и мягко повернула в сторону квартиры. – Иди пока приготовь игрушки, а мы с папой поговорим. - Ладно, - протянул сын задумчиво и, бросив еще один хмурый взгляд на отца, вошёл в квартиру, пройдя прямиком в свою комнату. Прикрыла дверь и фактически загородила ее своей спиной, недвусмысленно давая понять бывшему, что сегодня он в мою квартиру не попадёт. - А меня впустить не хочешь? – сделал шаг ко мне Лёша. - В таком состоянии тебя могут впустить только в вытрезвитель, - смерила его брезгливым взглядом. - Не хочешь впускать? – склонил голову на бок, выпятил нижнюю губу и кивнул каким-то своим мыслям, вероятно, строя логические цепочки отравленным алкогольными парами серым веществом. – Свято место пусто не бывает, да? - О чем ты, вообще? - О хахале твоем новом, - его голова, подобно болванчику склонилась к другому плечу. – Ты его любишь? - Игнатьев, - закатила я глаза и скрестила руки под грудью. – Иди домой, проспись, а потом приходи. Пока ты в таком состоянии, я тебя к сыну, всё равно, не подпущу. - Запланировала потрахаться с новым пихорем, а я невовремя? - Закрой свой рот и вали отсюда, - процедила сквозь стиснутые зубы, мгновенно ощетинившись. – И не смей даже пальцем касаться моей личной жизни. Единственная общая тема между нами – это наш сын. Всё остальное – не твоего больного ума дело. - Нет, женушка, - отрезал он с оскалом гиены и внезапно навалился на меня, вжав спиной в дверной косяк. Холодные влажные руки занырнули под подол платья, до боли и синяков сжали бедра и стали подниматься выше. – Всё, что касается тебя и моего сына – моего ума дела. Можешь сколько угодно корчить из себя гордую недотрогу, но всё равно в итоге ты приползёшь ко мне. Хрена с два у училки хватит денег на то, чтобы поднять нормального пацана. Приползёшь и будешь умолять меня вернуться. - Ничтожество! - попыталась его оттолкнуть, но острый дверной косяк лишь сильнее впился в спину. – Не трогай меня! Я буду кричать! - Кому ты, нахрен, сдалась, дура? Кто тебя возьмёт с прицепом? – от запаха едкого перегара закружилась голова. Еще немного и меня попросту стошнит ему в лицо. - Мразь! – слёзы обиды неконтролируемо брызнули из глаз. В груди взорвался вулкан, выпустив наружу кипящую лаву давно копившейся ненависти и злости. Собрала последние крупицы сил и впилась ногтями в его горло, намереваясь вырвать кадык и запихнуть ему же в его вонючую пасть. В синих глазах напротив плеснулось удивление. Периферийное зрение уловило какое-то движение рядом. В следующую секунду от меня, буквально, оторвало Игнатьева и швырнуло в стену напротив. Непроизвольно закрыла ладонями рот, увидев, как обмяк бывший муж напротив, стекая по стене на пол. - Исподтишка, тварина! – замямлил, силясь встать. – Давай лицом к лицу! Кишка тонка, урод? - Хочешь проверить, проктолог? – арктический тон Матвея ударил по ушам, широкая спина закрыла мне доступ к слизняку, поднимающемуся по стеночке. Воздух вокруг буквально наэлектризовался. Игнатьев с упорством осла продолжал скрести на свой хребет, провоцируя Матвея еще больше выйти из себя. - Рыцарь гребаный, - держался за стену бывший, словно после удара об нее опьянел еще сильнее. Тыльной стороной ладони утёр сопли, сфокусировал осоловелый взгляд на лице Матвея и с вызовом произнёс. – Что стоишь? Бей ещё. - Не надо, - поймала Козырского за руку раньше, чем он успел бы ею замахнуться. Преодолела разделяющие нас полшага и прижалась грудью к его спине. Матвей словно гудел изнутри: настолько он был полон эмоций. – Он пьяный и не соображает, что делает. Ты его сейчас ударишь, а завтра он побежит писать заявления. Это того не стоит. - Мать Тереза, блин, - ехидная усмешка сорвалась с губ бывшего вместе с шумных выдохом. - Пойдём-ка, друг. Я тебя провожу, - двинулся к нему Матвей, вынуждая моё сердце зайтись в грудной клетке бешеным поршнем. Я была уверена в том, что Матвей не сдержится и ударит его, но вместо этого Козырский схватил упирающегося Игнатьева как щенка за шкирку и поволок вниз по лестнице. Звуки шагов и пьяных возмущений становились всё дальше. Где-то внизу хлопнула дверь и стало оглушительно тихо. Паника подкатила к горлу. Фантазия рисовала в голове картины кровавой драки, после которой у Матвея есть стопроцентные шансы попасть за решетку благодаря знакомствам и дотошности Игнатьева. Но не прошло и минуты, когда подъездная дверь снова открылась и по лестничным пролетам послышались уверенные неторопливые шаги, после чего Козырский, ступая по ступенькам, подошёл ко мне. - Успокойся, - обхватил он моё лицо ладонями и мягко стёр дорожки слёз подушечками больших пальцев. – Всё хорошо. Угольные глаза смотрели на меня сосредоточенно, между густыми бровями пролегла морщинка. - Где он? – спросила, силясь вернуть себе самообладание. Распустила тут нюни! - В клумбе. - Ты его…? - Я его не трогал, - опередил меня Матвей. – Цветочек сам пророс. Удобрения внутри полно. - Это дерьма-то? – усмехнулась сквозь слёзы и шумно втянула носом воздух. - Видимо. - Прости, что тебе пришлось в этом поучаствовать, - стыдливо опустила взгляд. Тело сотрясала крупная дрожь, пущенная выбросом адреналина. - Перестань, - нахмурилась он еще сильнее и заставил посмотреть ему в глаза. – Тебе не за что извиняться. Теплые ладони плавно перекочевали с лица на шею. Большие пальцы зафиксировали подбородок, словно для того, чтобы я смотрела только на мужчину напротив. - Он тебе ничего не сделал? – спросил Матвей обманчиво спокойно. Я чувствовала, что внутри него все еще гуляла злоба и как слон в посудной лавке ломала равновесие. |