Онлайн книга «Ночная Жизнь»
|
Ронни вздохнула и внезапно сообразила, что остановилась, и Бобби недоуменно на нее смотрит. – А Бекки приятная девчонка, а? – сказал он. – Да, – сказала Ронни и снова вздохнула. – Извини. – Да нет, ничего. – Саймон хороший парень, – продолжал он. – Это что, должно меня успокоить? – Прости. Какое-то время они молча шли по Восьмой улице, потом свернули на Хеннепин и пошли по ней в сторону Двенадцатой улицы. Навстречу им попадались машины, но прохожих почти не было. Ночь с понедельника на вторник. Только полные идиоты шляются по улицам в такое время. Дойдя до Двенадцатой улицы, они свернули на восток. Застроенная старыми зданиями, в которых размещались второразрядные коммерческие заведения и офисы, эта улица была не очень хорошо освещена и утопала в тенях. Бобби остановился у входа в переулок и посмотрел в темноту. В переулке было очень темно, но в другом конце мерцали огни Одиннадцатой улицы. Они казались очень далекими. – Войдем? – Нет. – Перестань, мы же добровольно согласились. – Меня прямо в дрожь бросает. – Я свяжусь с Джеком. Бобби взял передатчик и сказал в него: – Эй, Джек, это Бобби. – Слушаю тебя, Бобби. – Мы на Двенадцатой и собираемся пройти по переулку до Одиннадцатой. Это… Сейчас посмотрю… Между Маркет и Второй авеню. – 0'кей. Будьте осторожны. – Конец связи. – Бобби ухмыльнулся и повесил рацию на ремень. – Всю жизнь мечтал сказать эти слова. – Ты чокнутый. Бобби рассмеялся и взял ее руку в свою: – Пошли. Неужели тебе не хочется остаться со мной вдвоем в темноте? – Не особенно. На мгновение ей показалось, что Бобби обиделся. Впрочем, он тут же улыбнулся, шагнул в темноту переулка и потянул ее за собой. Ронни невольно прижалась к нему и крепко ухватилась за его руку. Темнота сомкнулась над ними, словно они вошли в пещеру. Не было видно ни зги, будто они висели над бездонной пропастью. Внезапно у Ронни закружилась голова. Она остановилась и навалилась на Бобби. – Эй, ты в порядке? – спросил он. – Нет. Сама не зная почему, она вдруг заплакала. Страх прошел, и теперь она думала о Саймоне. Бобби обнял ее за плечи и крепко прижал к себе: – Когда я сказал, что Саймон хороший парень, я имел в виду, что такая девушка, как ты, могла бы найти себе и получше. Никогда не понимал, что ты в нем нашла. – Ты дурак, – усмехнулась она. – Нет, я серьезно. – И кто же этот «получше»? Она шмыгнула носом и, отклонившись, посмотрела на Бобби. В темноте их лица казались двумя светлыми пятнами, висящими друг перед другом. Бобби улыбнулся. – Ну я, например. – Ты и я? – Неужели тебе никогда это не приходило в голову? – Честно? Никогда. – И почему же? – Потому что ты мой друг. – Ну да, и что? – Это было бы как кровосмесительство. Все равно что спать с братом. – Иди ты! А у тебя что, есть брат? – Нет. – А брат стал бы читать тебе стихи? Ронни опять усмехнулась. Она знала, что Бобби пишет стихи, и даже прочла парочку, напечатанных в тонких журналах, которые лежали у него в квартире, открытые на нужной странице. Честно говоря, особого впечатления они на нее не произвели. Держась за руки, Ронни и Бобби двинулись в сторону огоньков на Одиннадцатой улице. – Я назвал это стихотворение «Влюбленные во тьме», – сказал Бобби. – Мы в темноте. Мы бредем одиноко. Мы знаем друг о друге, но мы никогда не встречались. Ее дыхание, как шепот ветра, тревожащего цветы моего сердца. Я пою ее имя. Но она меня не слышит. Мы не встретимся никогда. Я хочу коснуться ее, но не смею. Мы бредем одиноко. Мы в темноте. – Он помолчал. – Ну как? – Что «ну как»? Это же не стихи. Ни рифмы, ни ритма. – Это белые стихи, в них и не должно быть рифмы. – И когда ты их написал? – Только что. Это про нас с тобой. – Ты просто псих. Она рассмеялась. Бобби тоже рассмеялся. Он остановился и развернул ее лицом к себе. Было так темно, что даже его лицо казалось тенью. Он наклонился и нежно, почти стыдливо коснулся губами ее губ. – Итак, – сказал он. Ронни мягко усмехнулась, и они продолжили путь. – Ладно, прочти мне еще раз это стихотворение. – Еще раз? Я его уже позабыл. – Ну, Бобби! – И все же я отвлек тебя от мыслей о Саймоне, правда? Она кивнула. Они остановились и снова поцеловались. – Итак, что же ты все-таки думаешь? – Я думаю, что ты сумасшедший. – Мы сможем что-нибудь выстроить на этом фундаменте. Переулок за книжным магазином «Мунбим Букс» был темным и зловещим. Еще более зловещим, чем вчера днем, потому что сейчас рядом с ней не было Саймона. – Итак, это произошло здесь, – сказал Мартин Бадз Бекки, не проронив ни слова, осталась стоять в свете с улицы. – Твой парень – тот еще экземпляр, – сказал Мартин. – Что это значит? – Это значит, что у него богатое воображение. – Он это не выдумал. Я ему верю. Мартин хрюкнул, что, наверное, должно было означать смех, и шагнул в темноту переулка. Сделав несколько шагов, он полностью исчез в темноте. Бекки вздрогнула. – Выходи оттуда, – попросила она. – Зачем? Мы ведь должны проверять переулки. – Только не этот. – Почему? – Мартин, пожалуйста. – От того, что мы будем торчать на улице, пользы мало. Если этот парень работает в переулках, значит, их и надо проверять. Ты идешь или как? Не дожидаясь ее ответа, он снова шагнул в темноту. Бекки закрыла глаза, глубоко вздохнула и пошла следом за ним. – Подожди меня, – попросила она. Мартин остановился. Бекки порылась в карманах и достала брелок-фонарик, прикрепленный к цепочке с ключами. Она сжала двумя пальцами, и он загорелся. – Лучше, чем ничего, – сказала она. В скудном свете фонарика лицо Мартина казалось нечеловечески мрачным. Он кивнул, соглашаясь. Они пошли дальше и миновали «Дамстер». Бекки фонариком осветила его подножие, где, по словам Саймона, он в последний раз видел Фила. Ее шея и плечи покрылись мурашками. Что-то бродит в ночи, подумала она. Что-то ждет нас и знает, что мы идем. Мартин прошел еще несколько шагов, и она поторопилась его догнать. |