Книга С чистого листа, страница 26 – Нина Ахминеева

— Объясни уже наконец, зачем наняла эту Харуко... Сиракава?.. Cиракиси?.. как там ее? — досадливо поморщившись, мужчина вопросительно посмотрел на отражение жены в зеркале.

— Симада, Сава. Ее фамилия Симада, — отложив расческу, Тамара Валерьевна повернулась к мужу. — Она пришла, сказала — Володя долго ей не платил, сбережения кончились, жить не на что, а теперь и негде: квартирная хозяйка прогнала за долги. Что мне оставалось делать?

— Не нанимать? — Савелий вопросительно приподнял бровь.

— Идеальное решение! — женщина сердито поджала губы. — Может, ты не замечаешь, но в доме бардак! Стирка накопилась, не убрано, еды нет. Серафима все окончательно забросила. У нас Егорка скоро вернется с отдыха, — на ее лице появилась нежная грусть. Резко тряхнув блестящими густыми волосами, она сердитым шепотом продолжила: — Я работаю, понимаешь ли! Кому заниматься хозяйством? Знаешь же, замену Серафиме давно ищу. Найти помощницу не так просто. А Харуко твой брат был доволен.

Не произнося ни слова, Савелий Андреевич пристально смотрел на супругу. Помолчав, та подняла на мужа глаза и тихонько попросила:

— Не смотри так. Я понимаю, она могла многое в доме Володи видеть. А если от злости на него начнет трепать языком? Пойдут ненужные слухи. Пусть лучше пока побудет на глазах. Ну а потом можно под благовидным предлогом уволить.

— Думаешь, Яра больше не подкинет сюрпризов?

— Надеюсь, — на грани слышимости отозвалась женщина. В ее глазах отчетливо читалась смесь надежды и недоверия.

Медленно встав, Тамара Валерьевна небрежно скинула халатик. Оставшись в коротенькой ночной сорочке, подошла к супругу, забралась к тому на кровать, прижалась, обняла.

Ритмично тикали часы на стене. Время шло. Савелий Андреевич, глубоко задумавшись, бережно перебирал локоны жены. Его любимая женщина размеренно дышала, но мужчина знал — еще не спит. Им обоим было о чем подумать.

Из открытого окна доносились привычные звуки ночи. Внезапно послышался рык двигателя автомобиля, постепенно становясь тише, пока вовсе не пропал.

— Наша дочь опять куда-то укатила, — заметил Савелий.

— Взрослая совсем стала, — отозвалась Тамара. — Хорошо, что они теперь с Ярой ладят, — она крепче прижалась к мужу.

— Угу, — ответил тот задумчиво. Поцеловав жену в макушку, произнес уверенно: — Хватит уже себя корить. Разберемся с проблемами, если возникнут. Спи, родная, — добавил с искренней нежностью.

***

Огни ночного города мелькали за окном автомобиля. Уверенно переключая передачи, Светлана на внушительной скорости мчалась по пустынным дорогам. Покачивала головой в такт ритмичной песне, девушка ни на миг не утрачивала контроля над мощным железным конем.

Нисколько не нервничая из-за того, что скорость явно выше, чем следует, я сидела на переднем пассажирском сидении и задумчиво разглядывала свои руки.

Третий час ночи. Едем к неизвестной шаманке-экстрасенсше. Как по мне, затея сомнительная, но выбирать не приходится. Жизнь без собственной памяти — то еще удовольствие.

— Ты чего такая смурная? — сделав музыку тише, спросила сестра.

— Надоели эти непонятки, — ответила я, не скрывая досады.

— А конкретнее?

— Уф-ф, — шумно выдохнув, посмотрела на Свету. — Вот скажи, почему вы все так уверены, будто я и есть Ярослава? — выдала то, что ни на миг не давало покоя.

— А кем ты еще-то можешь быть? — она глянула с удивлением.

— Да кем угодно! — буркнула в ответ и нахмурилась. — Понимаешь, вы твердите, что я сильно изменилась, притом убеждаете, что я — это я. Но даже ни одной моей фотки в компе нет. Только ваши слова. Как мне поверить?

— Ты не любила, когда тебя фотографировали. Говорила, что плохо получаешься. Сердилась, заставляла удалять, — огорошила Светлана. — И у нас в семейном архиве только твои детские фото. Они-то мало чем помогут, — она усмехнулась. Затем внезапно замолчала и через миг довольно сообщила: — Вру! У меня в телефоне есть. Правда, ты там не одна, а с Егором. Брат был таким забавным, — Света тепло улыбнулась. — Я тайком вас щелкнула.

Снизив скорость, девушка взяла лежащий на специальной подставке мобильный. Быстро сняв с блокировки, зашла в галерею. Затем, не отрывая взгляда от дороги, протянула мне.

— Сама найди. Листай вбок, — пояснила и с ехидцей добавила: — Не волнуйся, там неприличных фотографий нет.

— Значит, хранишь их в другом месте, — я тихонько рассмеялась, беря у сестры телефон. Та громко фыркнула и сосредоточилась на дороге. А я принялась листать красочные картинки.

Много машин, мотоциклов, самой Светы — и в одиночестве, и в компании юношей и девушек, — горы, природа, какие-то цветочки. Насыщенная у сестры жизнь.

Перелистнув очередную фотографию, неожиданно замерла. На ней улыбался маленький очень полный темноволосый мальчик лет четырех. Приплюснутое лицо, уголки глаз неестественно приподняты — с ним, определенно, что-то не так.

Фотографий ребенка оказалось много. Причем большинство из них сделаны в доме Игнатьевых.

— Это кто? — повернув дисплей к сестре, поинтересовалась осторожно.

Быстро глянув, Света спокойно ответила:

— Наш Егор. Таких детей называют солнечными. Вылечить его невозможно: генетический сбой. Врачи настоятельно предлагали маме беременность прервать, но родители решили, что Егорка должен родиться, — примолкнув на миг, поразительно просто сказала: — Да, он не такой, как все. Многие маму осуждали, но мне плевать. Она поступила правильно. Я люблю братишку, — уверенно произнесла девушка.

Не ответив, я вновь посмотрела на экран. Сердце защемило. В семье Игнатьевых родился тяжелобольной ребенок. Очевидно, его окружили заботой и любовью. Но при этом Тамара Валерьевна умудрялась делать карьеру и не только не забывать о дочери, но и дарить материнскую заботу племяннице. Потрясающая женщина. Мало кому такое под силу.

Наконец я нашла нужную фотографию. Света сняла нас с Егором в саду около дома. К сожалению, ракурс вышел не очень удачным: я вроде и сидела лицом к камере, но слегка опустила голову. Черты лица получились смазанными. Рядом заливался смехом Егор, к которому я протягивала руки. Вот он вышел отлично. И Света права — улыбчивый мальчуган тогда действительно выглядел забавно.

Увеличив фото, внимательно себя осмотрела. Очень похожа, да вот только в душе — неприятие. Ну не верила, что на фото я, хоть ты тресни!

Приглядевшись, максимально увеличила предплечье.

Шрама нет.

Быстро перевела взгляд на руку. Побелевшая за давностью лет полоска отчетливо выделялась.

— Свет, а когда сделано фото? — поинтересовалась глухо.

— За неделю до нашего скандала, — уверенно ответила девушка. Зарулив во двор между пятиэтажками, она медленно проехала вперед, затем остановилась напротив одного из подъездов. Заглушив двигатель, серьезно спросила: