Книга Мир жизни и смерти 5, страница 29 – Павел Пуничев

Заяц беляк. Уровень 8.

Понятно, и здесь облом, я-то надеялся сверзиться в очередную закрытую локацию, где обитают древние драконы или циклопы на мантикорах, на худой конец, но оказался в очередной песочнице.

Резак Броневому

— Все, отмахались кое-как, все отравленные метательные ножи слил. Снег пока на горе сидит, мы со Странником твоего летуна захомутали, возвращаемся к эльфам.

— Давайте. До завтра там сами себе развлечений поищите, а я здесь попробую с королевой фей пересечься, зарядить кристаллы.

— Давай отбой.

Я еще раз глянул на активно двигающего челюстями кроля и активировал амулет телепортации.

— Ох, и не хрена ж, себе!

Я, стоя у перекидного моста, задрал голову пытаясь охватить одним взглядом нависающий надо мной замковый комплекс, защитные стены и башни, возносящиеся к небесам пики крыш.

Впечатляет да? — Ко мне по мосту подошла Флора, — правда все равно после природы летающих островов, сюда возвращаться не охота: пустынно, да и серой постоянно воняет... ой, какие красивые! Это мне?

— Ага... — не отрывая взгляда от замка, произнес я, передавая Фло пару белых кролей, — надо в комнате с озером их поселить. Там цветочки феи все вызрели, нам с пацанами заходить туда стало стремно, может эти зубастые обожрут там все... Пошли в замок, а то тут для них явно жарковато.

Телепорт перенес нас в комнату фей, где кроли быстро скрылись в изумрудной траве, время от времени выглядывая из нее быстро жующими белоснежными столбиками.

— Вы тут это, на цветы больше налегайте, — попросил их я, а то тут срамота какая-то кругом. Ладно, — я взял Флору за руку, — пусть они тут хозяйничают, пойдем наверх глянем, там должно быть интересно.

И действительно, вид с верхней террасы оказался весьма нетривиальным. В последних логах, касающихся замка, было указано, что после того, как замок превысил десятую ступень, локация, на которой он располагался должна была в течении суток увеличиться втрое, и этот процесс сейчас как раз и проходил бурно и красочно. Там, где раньше располагалась изломанная равнина, окружающая наш оазис, сейчас претерпевала значительные изменения. Торчащие там каменные торосы сейчас утюжило не меньше двух десятков огненных смерчей, оплавляя и выглаживая изломанную равнину. Рев, скрип и хруст, сопровождающий это действо, доносились даже до сюда, а пыль, мелкие камни и всполохи огня возносились до самых небес. Эх, не позавидовал бы я тому, кто сейчас попытался пересечь эту зону, но даже там, где равнина уже была выглажена, тоже было не просто: под оплавленным камнем началась сейсмологическая активность. Оплавленный камень взбухал огромными горбами и, лопаясь, выпускал наружу потоки бурлящей лавы и кипящей серы. Дыхнул раскаленный ветер, донося до нас подземный жар и отвратные серные миазмы.

— Ты, кхе, кхе, кхе, ты... кхе, в гости не хочешь скататься?

— С удовольствием, и желательно куда-нибудь подальше отсюда.

— Пошли, для хозяйки только подарочек сначала захватим на складе и полетим.

— Мы к Лапочке твоей?

— Ага, только еще в одно местечко заглянем по пути, надо со специалистом на счет задания посоветоваться.

Окно портала разорвало пространство, на той стороне которого тихо шелестело листочками древо, на небе застыли белые облачка, а сизые голуби купались в пыли и гонялись друг за другом, выискивая в травке рассыпанные семечки. Я шагнул вперед, с удовольствием потянулся и уселся на скамеечку, рядом с дремлющим на солнышке стариком. Оглядел его подвижной латок, выбрал самое красивое яблоко, обтер о рукав, с хрустом впился в него зубами. От звука дед вздрогнул, поднимая на меня мутный ото сна взор:

— Эй, хлопец, медяк за три штуки!

— Здорово дед, я похлопал его по плечу, выкладывая на прилавок монету в сто золотых. Держи, я помню у тебя же тридцать шесть внуков и каждому надо сахарного петушка на палочки купить.

— Ты!?

— Я. Был в столице, заходил в гильдию ювелиров, и о тебе вдруг вспомнил. Вот держи.

Я вытащил длинный узкий короб из красного дерева, инкрустированного серебряной проволокой.

— Видишь, Фрол написано, лучший именной ювелирный инструмент. И вот еще, — я положил свернутый в рулон пергамент на крышку короба, — рецепт обработки алмазов и переработки их в бриллианты.

Старый Фрол взял коробку дрожащими руками.

— Чего это?

— Я же сказал: инструмент для твоего хобби.

— А рецепт мне зачем, где я тебе здесь алмазы возьму?

— Обижаешь, — я открыл запоры на ящике и откинул крышку, вытаскивая из углубления шелковый мешочек, развязал тесемки, высыпал невзрачные прозрачные камушки на заметно подрагивающую мозолистую ладонь.

Дед с минуту смотрел на свою ладонь, затем ссыпал все обратно, и резко отодвинул коробку от себя.

— Забирай обратно! Я к тебе в полюбовники не пойду, извращенец, и не уговаривай, мое слово твердое!

— Дед, ты задолбал, я не гей, вот — это моя девушка со мной!

— М-да? Чё-то в этой хламиде сисек не видать, точно ли это баба?

— Дед, ты сейчас нарвешься, — начала заводиться Флора, и мне пришлось их развести в стороны.

— Все, тайм аут. Дед, это подарок тебе, просто так, по старой памяти. Без всяких задних мыслей.

— Ты мне лапшу на уши то не вешай, балабол, говори чего хотел.

— Ничего не хотел, — праведно возмутился я, — просто подарок, по доброте душевной.

Я выдержал долгий взгляд деда и, наконец, сдался:

— Хорошо, хорошо, коль не веришь в людскую доброту, у меня много камней, если ты будешь их для нас обрабатывать, буду рад.

— Вот то-то, а то подарок, подарок... Помогу, чего же не помочь?

— И еще мне совет твой нужен. Ты мне как-то про Богиню жизни рассказывал, что-то про храмы ее...

— Рассказывал, да ты меня задницей, видимо, слушал, балбес. Нету у нее храмов, вот такие места, — дед указал на чашу, окружающую бьющий родник, на краю которой находилась фигурка девушки, — места ее силы, здесь ты можешь ей помолиться, передать дары, попросить помощи. Ты чего, просить у нее чего хотел?

— Хотел, не для себя только. Есть девушки, у них все мужчины пропали... в общем, это длинная история. Чтобы их найти, необходимо зарядить кристаллы для того, чтобы телепорты оживить и воссоединить разлученные сердца.

— Ишь, какая короткая и слезливая история, ладно, помогу тебе, по доброте душевной.

Фрол с кряхтением поднялся, прошаркал к чаше, скомандовал:

— Давай, свои кристаллы. Только не жадничай, боги этого не любят.

Я судорожно начал вытаскивать кристаллы, протягивая их старику.