Онлайн книга «Помощница Ведьмака. Книга 3. Навь»
—Пошла!— голос принадлежал громиле Богдану. Бедный жеребец закряхтел от двойной ноши, но сорвался в карьер, устремившись за вторым всадником. —Держи их! Уйдут же! В спину летели проклятья, кто-то даже швырнул во след топор, но промахнулся. Лошади нырнули в темноту тропы, затерялись в глухом лесу. —По коням!— донеслось до слуха Генриха злая фраза. Это кричал Витолд, а затем темнота поглотила все звуки, и князь лишь сильнее ухватился за талию своего друга. Лагерь остался позади. Сказать, что Тадеуш был в ярости, значит ничего не сказать. Когда Януш сбиваясь, сквозь слезы объяснил отцу то, что произошло, мужчина рассвирепел. В груди заклокотала злоба, лицо Щенкевича преобразилось, а внутри проснулось позабытая жажда крови. —Убью суку!— заревел он, напугав сына. Взгляд старосты больше ничем не напоминал взгляд человека. Он снова стал вампиром, не сдерживаясь и не скрываясь. —Папа!— крикнул Януш, но отец уже выбежал из избы и рванул домой, туда, где лежала на полу бесчувственная Грася. Оставшиеся в доме переглянулись. Януш сел на пол и заплакал, закрыв лицо руками. —А я говорил Тадеушу, что зря он пожалел эту стерву!— сказал поднимаясь на ноги пан Атони. —Вот жеж баба поганая!— поддержал его Бронислав. —Одним словом, ведьма. Такие не меняются!— вздохнул третий — пан Зибор. Атони поднял мальчишку, кликнул жену. Та прибежала с кухни, удивленно глазея на мужа и его друзей. Она слышала крик старосты, но не вышла полюбопытствовать, зная, что если надо, муж сам все после расскажет. А сейчас просто обняла ребенка и повела за собой. —Давай-ка я тебя пирогом угощу!— защебетала она, закрывая за ними двери. Мужчины остались наедине. —Собираем всех!— велел Бронислав. Будучи второй рукой старосты, он имел право на подобный приказ. Зибор кивнул и вышел из комнаты, погремел обуваясь в сенях, да был таков. Оставшиеся два друга переглянулись. —Скоро все наши будут в сборе. Пошли к Тадеушу, поглядим, что там с его Граськой!— произнес Антони и они вместе покинули дом. Пана Щенкевича они нашли в комнате, что прилегала к общей. Он уложил бледную, словно смерть, девочку на лавку и укрыл одеялом. Грася слабо дышала, но была жива. —Эта дрянь заявилась сюда за ее силой,— не глядя на вошедших друзей, сказал Тадеуш.— Забрала ее у моей дочки! —Мы созвали всех!— сообщил в спину Атони. —Хорошо!— кивнул староста и нагнувшись, поцеловал дочь, стараясь не поцарапать клыками ее нежную кожу на лбу. —Я скоро вернусь, дочка!— проговорил он и распрямил спину, повернулся к друзьям. —Если Ева решила, что я снова все спущу ей с рук, то она сильно ошибается в этот раз! —Давно пора!— подхватил Бронислав. —Зря ты ее пустил!— заметил Атони. —Я надеялся, что она изменилась!— вздохнул Тадеуш. —Ведьмы не меняются!— резко ответил Бронислав и кивнул на двери.— Нам пора. Остальные уже, наверное, ждут! Щенкевич бросил последний взгляд на дочь и указал друзьям на двери, подумав о том, что сегодня Ева пожалеет, что вообще родилась на свет. Странное это было место. Вокруг лишь высокие деревья, укрытые черной листвой, что шевелилась без ветра. Здесь было холодно. С губ срывался пар, но женщина продолжала стоять на месте и лишь оглядывалась со страхом и злостью. Она и подумать не могла, что когда-то окажется здесь. —Надо куда-то идти!— сказала вслух и шагнула. Тут же деревья ожили, поднялись вверх, хлопая крыльями. «Вороны!» — поняла женщина и закрыла лицо руками, опасаясь, что они налетят на нее и заклюют, слишком много птиц оказалось вокруг. Они кричали, взлетали вверх, кружились над головой, а деревья, оставшись голыми, равнодушно взирали на происходящее. —Я давно ждала тебя!— голос прозвучал откуда-то сверху и одновременно со всех сторон. —Где ты, Мара!— прошипела старуха.— Покажись, если не боишься! —А кого мне бояться?— голос стал насмешливо-удивленным.— Тебя что ли, старая развалина? Агнешка прокрутилась вокруг собственной оси с неожиданной ловкостью и увидела ее. Мара стояла за спиной ведьмы, в своем алом платье. Длинные черные волосы развевал незримый ветер, глаза богини сверкали довольно и почти плотоядно. —Я давно ждала тебя в своих владениях!— сказала Мара и не подошла, а скорее подплыла к Агнешке. Старуха вскинула руки, надеясь привычно остановить богиню, но ее сила куда-то ушла. Глава удивленно уставилась на свои руки, вздрогнула всем телом. Она впервые оказалась столь бессильна. —Обычно ведьмы, попадая в Навь обладают силой,— Мара обошла старуху кругом, глядя на нее с какой-то брезгливостью.— Но не ты! Тебе так не повезло! —Отпусти меня назад!— Агнешка опустилась на колени.— Я отдам тебе все, что хочешь! Все, что только попросишь! У меня в подчинении много черных душ! Я … Мара подняла руку, останавливая пылкую речь старухи. —Мне не нужны твои прислужницы. Их черед еще наступит, поверь. А вот тебя Навь заждалась! —Ты не понимаешь, сколько я могу дать тебе!— не успокоилась Глава Круга.— У меня такие знания, я собирала их годами, да что годами, десятками лет, сотнями… —И зачем мне, богине смерти, твои знания?— изогнула бровь Мара.— То, что мне нужно от тебя, я сейчас получу,— она чуть пригнулась к женщине,— ты очень сильно прогневала меня, скрываясь в чужих телах. И я рада, что Роланд покончил с тобой раз и навсегда! —Почему навсегда?— переспросила Агнешка сдавлено. —Такие как ты, натворившие много бед, убившие безвинных, не заслуживают перерождения!— сказала богиня и исчезла. Только ее голос остался в воздухе, прозвучав для Главы приговором. —Прощай, Глава!— и тихий смех ударил по слуху Агнешки. Она стала испуганно озираться. Вороны спустились с неба и снова облепили деревья, укрыв ветви живым покрывалом из перьев, зашевелились, словно земля на могиле. Но даже не это привлекло внимание Агнешки, а тени. Словно ожив, темнота поднималась ото всюду. Текла со всех сторон, и даже с черного неба, что, казалось, дышало вечной ночью. Агнешка закричала, а затем сорвалась на бег, распугивая только-только притихших птиц. Темнота ринулась следом, разевая огромную жуткую пасть, беззубую бездну. Старуха припустила, сама не ожидая, что в ее немощном теле еще остался такой резерв. Оторвалась на минуту, но только для того, чтобы тени ее настигли и обрушились жуткой волной, смывая с мерзлой земли, как река смывает мусор на песчаном берегу. Когда тени расползлись, вернувшись на свои места, вороны наконец, успокоились. Расселись на деревьях, сложив крылья. Закрыли глаза, уснули… |