Книга Один день, страница 91 – Дэвид Николс

— Похоже на Амстердам, — со знанием дела проговорил он, пододвигая стул.

— Вообще-то, это старый индустриальный приток Сены. — Боже, и вот она уже изображает из себя гида! — Канал протекает под площадью Республики и Бастилией, а дальше впадает в реку. — Успокойся. Он всего лишь старый друг, забыла? Старый друг.

Они посидели немного, глядя на воду, и Эмма вскоре пожалела, что выбрала столь романтическое место. Она чувствовала себя ужасно — как на свидании вслепую. С трудом подобрав слова, она проговорила:

— Может, выпьем вина или…

— Лучше не надо. Я вроде как завязал.

— О… Серьезно? И надолго?

— На месяц или около того. «Анонимные алкоголики» тут ни при чем… Просто пытаюсь не пить. — Он пожал плечами. — К тому же это еще ни разу ни к чему хорошему не привело. Так что не страшно.

— О… Ну ладно. Тогда кофе?

— Просто кофе будет отлично.

Подошла официантка — красивая длинноногая брюнетка, — но Декстер даже не поднял головы. Да, дела действительно плохи, раз он даже на официантку не пялится, подумала Эмма. Распираемая гордостью за саму себя, она сделала заказ на разговорном французском и смущенно улыбнулась, увидев, что Декстер вопросительно поднял бровь.

— Я занимаюсь с репетитором.

— Я уже понял.

— Но, разумеется, она ни слова не поняла. Сейчас как принесет нам жареную курицу!

В ответ молчание. Он сидел, передвигая крупинки сахара по металлическому столику кончиком большого пальца. Эмма снова попыталась вовлечь Декстера в разговор, выбрав, как ей казалось, совершенно безобидную тему.

— Когда ты был в Париже в прошлый раз? — спросила она.

— Года три назад. Мы с… женой приезжали сюда в один из наших знаменитых «долгих уик-эндов». Четыре ночи в «Георге Пятом». — Он бросил в канал кусочек сахара. — И надо же было спустить столько денег непонятно на что.

Эмма раскрыла рот и снова его закрыла. Сказать было нечего. Она и так уже один раз отшутилась, когда заявила: «Хоть на людей не бросаешься».

Но Декстер заморгал, тряхнул головой, а потом слегка ткнул ее локтем:

— Знаешь, какое занятие для нас на пару ближайших дней я придумал? Ты будешь показывать мне достопримечательности, а я просто буду хвостом ходить за тобой и задавать глупые вопросы.

Она улыбнулась и тоже толкнула его:

— Неудивительно, что ты себя так чувствуешь, учитывая, что тебе пришлось пережить, что сейчас приходится переживать. — Она накрыла его руку ладонью. Через пару секунд он положил сверху свою ладонь, затем она снова накрыла его руку, и они продолжили повторять движения все быстрее и быстрее. Это была детская игра, но с помощью этого ребячества они пытались избавиться от натянутости и смущения. Ей было так неловко, что она решила притвориться, будто ей нужно в туалет.

В маленькой зловонной комнате она недовольно осмотрела себя в зеркале и подергала челку, точно пытаясь вытянуть ее из головы. Вздохнув, приказала себе успокоиться. То, что тогда случилось, было всего лишь раз, и ничего в этом особенного нет — он всего лишь ее старый, очень старый друг. Она спустила воду для достоверности и вышла на улицу, где было тепло и пасмурно. На столике перед Декстером лежала ее книга. Эмма насторожилась, села и кивнула на книгу:

— Откуда это у тебя?

— Купил на вокзале. Там целая стопка таких была. Они везде, куда ни посмотри, Эм.

— А прочитал?

— Дошел до третьей страницы, а дальше никак.

— Не смешно, Декс.

— Эмма, твоя книга просто чудо.

— Всего лишь глупая детская книжка.

— Нет, серьезно. Я так тобой горжусь. Я, конечно, не тринадцатилетняя девочка, но ты не представляешь, как я смеялся. Прочел в один присест от корки до корки. А ведь ты имеешь дело с человеком, который уже пятнадцать лет не может дочитать «Говардс-Уэй».

— Ты хотел сказать «Говардс-Энд». «Говардс-Уэй» — это совсем другое [55] .

— Неважно. Я раньше ни одну книгу не прочитывал за один раз.

— Ну, шрифт там довольно крупный.

— И это мне больше всего понравилось, кстати. И картинки. Эти картинки просто умора, Эм. Я и не знал, что ты умеешь рисовать.

— Что ж, спасибо…

— И книга очень интересная и смешная. Я так горжусь тобой, Эм. Вообще-то… — он достал ручку из кармана, — я хочу, чтобы ты ее для меня подписала.

— Не говори глупости.

— Нет, правда. Ты же… — Он перевернул книгу и зачитал фрагмент текста с задней сторонки обложки: — «Самый увлекательный детский автор со времен Роальда Даля».

— Так сказала девятилетняя племянница издателя, — заметила Эмма. Он ткнул ее ручкой. — Не буду я подписывать, Декс.

— Брось. Я настаиваю. — Он встал и сделал вид, что ему нужно в туалет. — Я тут книжку оставлю, а ты пока что-нибудь напиши. Что-нибудь от себя, и поставь сегодняшнюю дату — вдруг ты круто прославишься, а мне будут нужны деньги.

Декстер стоял в маленькой зловонной комнате и думал, как долго еще сможет притворяться. Рано или поздно настанет момент, когда они должны будут поговорить; нельзя же вечно ходить вокруг да около, когда дело такое важное. Он спустил воду для достоверности, вымыл руки и взъерошил мокрыми руками волосы, а затем вышел на улицу. Эмма как раз закрывала книгу. Он хотел было прочесть, что она написала, но Эмма накрыла ладонью обложку:

— Без меня, пожалуйста.

Он сел и убрал книгу в сумку, а Эмма облокотилась на стол, всем своим видом показывая, что пора вернуться к делу.

— Не могу не спросить. Как ты?

— О, потрясающе. Бракоразводный процесс закончится к сентябрю, как раз к годовщине свадьбы. Целых два года в женатом раю.

— Вы разговариваете?

— Только при необходимости. То есть мы уже прекратили орать друг на друга и швыряться предметами — теперь только «да, нет, здрасьте, до свидания». Впрочем, когда мы были женаты, общение тоже, в общем-то, этим и ограничивалось. Ты слышала, что они переехали к Кэллуму? В этот его идиотский особняк в Поттерс-Бар, куда мы в свое время ходили на званые ужины…

— Да, слышала.

Он резко поднял глаза:

— От кого? От Кэллума?

— Нет, конечно. Просто… от знакомых.

— От знакомых, которым меня жалко.

— Не жалко. Они просто за тебя волнуются. — Декстер с отвращением поморщил нос. — В этом нет ничего плохого, Декс, что люди волнуются о тебе. А ты говорил с Кэллумом?

— Нет. Но он не сдается. Все время звонит мне, оставляет сообщения на автоответчике, как ни в чем ни бывало. «Ну ладно, приятель! Звякни нам как-нибудь!» Предлагает сходить выпить по пиву и все обсудить. А что, может, я и схожу. Фактически он должен мне зарплату за три недели.