Книга Нейрос. Крайм, страница 43 – Павел Иевлев

— Лезть в город из-за мутных галлюцинаций упоротой наркоманки? — бухтит за рулём Костлявая. — Чёрт, мелкий прем, я уже почти поверила, что ты умён не по годам, а у тебя, оказывается, в жопе детство играет.

— Я не могу не попробовать, — отвечаю я спокойно, — там мой… брат.

— Ты понимаешь, что тебя ищут?

— Лоля увидела ваш старый кросс-локус. Может быть, ей удастся повторить. Это шанс.

— Это шанс убиться об низовой крайм, или об муниципалов, или об Северных, или чёрт знает ещё, об кого.

— Мы не будем светиться, — упрямо повторяю я. — Туда и обратно.

— Мы уже светимся везде, где надо, — ругается клановая. — Все, кому интересно, в курсе, что ты с кланом. И когда мы приезжаем в центр, каждый, кому это важно, проверит, а нет ли с нами некоего мелкого, но очень говнистого према.

— Я не заставлял тебя ехать. Дала бы машину, метнулся бы сам. Это мои дела, не твои и не клана.

— Я боюсь даже представить, как ты водишь машину.

— Лучше, чем мот, поверь.

— Ещё лучше? — ржёт Костлявая. — Ну, тогда точно трындец.

На месте нашего бывшего дома маленький пустырь. Никто ничего не стал строить, и даже скверик никакой не разбили. Вряд ли в городе вообще что-то строят теперь — зачем? Население сокращается, свободных помещений полно.

— Давай, выпускай свою дрессированную пеглю, — шипит расстроенно премша. — Пусть ищет, на что она там натаскана. Думаю, ничего, кроме штырева, такая отыскать не может…

— Костлявая, прекрати, — осаживаю я её. — Лоля, не слушай эти глупости. Я в тебя верю. Найди дверь, пожалуйста.

Нервная унылая девушка выбирается из машины и неуверенно оглядывается.

— Тут тонко, прем, — вздыхает она. — Я боюсь.

— Лоля, пожалуйста. Это очень важно!

— Иду-иду…

Она идёт осторожно, как по тонкому льду. Иногда останавливается, внимательно вглядывается в замусоренную землю под ногами, опасливо трогает её носком обуви, прежде чем наступить.

— На всю башку больная девка, — комментирует мрачно Костлявая. — Все мозги проштыряла.

— Заткнись.

— Молчу. Но если надеешься на вот это сырьё для утилизатора, то ты не намного умнее неё.

Лоля идёт всё медленнее, ступает всё осторожнее, потом опускается на четвереньки и продолжает двигаться так. Застывает в задумчивости. Мы стоим, опершись о машину.

— И долго она там будет раком торчать? — нервничает премша. — Я так и жду, что вот-вот кто-нибудь заявится по наши жопы.

Я иду к Лоле, очень надеясь, что её «тонко» не распространяется на меня, и мир не провалится под моими ногами. Подхожу, сажусь рядом прямо на землю.

— Что случилось, Лоля?

— Здесь самое тонкое место. Я сейчас обделаюсь от ужаса, — говорит она совершенно спокойным тоном.

— А дверь?

— Она должна быть здесь. Но я её не вижу.

— Не спеши, отдохни, сосредоточься. Она просто обязана тут быть.

— Очень страшно, прем.

— Понимаю, но ты постарайся. Видишь, я же сижу рядом, никуда не проваливаюсь. Да и ты похудела, стала лёгкой, мир тебя выдержит.

— Это другая лёгкость, прем. Меня прямо так и тянет вниз. Видел бы, что там…

— Не смотри туда. Закрой глаза. Успокойся. Хочешь, я возьму тебя за руку?

— Не боишься, что утяну с собой?

— Нет, я тяжелее, чем выгляжу.

— О да, — тихо смеётся она. — Ты как будто из чугуна отлит. В тебе слишком много всего для такого мальца. Плотность высокая. Но под тобой мир не прогибается, а подо мной — да.

Лоля зажмуривается, опускается животом на землю, потом переворачивается на спину, оказавшись вплотную ко мне. Глаза её закрыты. Я ложусь рядом, плечом к плечу, и сжимаю её руку в своей.

— Чувствуешь? Я тебя держу. Очень крепко.

— Спасибо. Я сейчас успокоюсь и попробую снова.

— Вы там потрахайтесь ещё! — зло говорит стоящая у машины Костлявая.

Я молча показываю свободной рукой оттопыренный средний палец, и только потом соображаю, что этот жест тут никому не известен.

— Отстань от према! Он знает, что делает! — отвечает Лирания. — Он всегда знает, что делает.

— Все ошибаются, — недовольно бурчит клановая. — И чем больше доверяешь, тем больней прилетит.

— Иди в жопу, Костлявая, — заявляет Тоха.

— Ты не можешь мне говорить «Иди в жопу», мелочь разрисованная! Единственный, кому я не отрываю за такое болтало, ваш мелкий прем. Потому что он прем. Так что сама иди в жопу!

— Вот она, — спокойно говорит Лоля.

— Что? — я заслушался перебранкой и отвлёкся.

Девушка теперь лежит с открытыми глазами и смотрит в небо.

— Дверь, — пояснила она. — Вон!

Лоля показывает пальцем куда-то вверх.

— Я не вижу, извини.

— Она над землёй. Просто висит. И она совсем-совсем слабенькая, скоро затянется.

— Как высоко, Лоля? — я встаю и подаю ей руку.

Девушка цепляется за неё и осторожно встаёт, боязливо косясь под ноги.

— Не очень. Но я не допрыгну.

— Чёрт, комната была на втором этаже, — вспоминаю я с досадой. — Костлявая, подгони сюда машину! Быстрее!

— Ты не охренел командовать, мелкий прем? — огрызается она, но всё же лезет за руль.

Мы с Тохой подсаживаем Лолю на крышу подъехавшего фургона, она неловко залезает, неуверенно становится на ноги, делает несколько шагов вперёд.

— Она тут, прем, прямо передо мной.

— Можешь что-то с ней сделать?

— Не знаю. Попробовать? Я боюсь.

— Попробуй, пожалуйста.

Лоля осторожно протягивает вперёд руку, секунду стоит, застыв, потом поворачивается, смотрит на меня сверху вниз, улыбается, открывает рот, чтобы что-то сказать, — и исчезает.

***

— Очертенеть! — восторгается Тоха. — Вот это было реально круто! Отвал башки!

— И где она теперь? — спрашивает Лирания.

— Надеюсь, там, где надо, — отвечаю я. — И ещё больше надеюсь, что она сможет вернуться.

— Так ты её не просто утилизовал таким сложным способом? — сердится Костлявая. — Мы теперь должны ждать, пока эта штырщица не вывалится обратно? И как долго?

— Пока не дождёмся.

— А если нет?

— Тогда придумаем что-нибудь ещё, — говорю я уверенно.