Книга БЕСстрашная помощница для Дьявола, страница 67 – Виктория Свободина

Далее разговор перешел на меня.

– Вы ведь, если не ошибаюсь, сегодня были на танцевальных занятиях. И как вам? Понравилось! – любопытствует шеф.

Поморщилась.

– Отчего же?

– В сравнении с остальными я медленное, неповоротливое бревно с вечно заплетающимися ногами. Танцы – это не мое.

– Да? Странно. Я уже имел удовольствие с вами танцевать и никаких особых проблем кроме неопытности не заметил.

Мы сейчас точно о танцах говорим?

– Вы мне льстите, – я фыркнула. – Давид Матвеевич, а как там с вашим личным расследованием? Яна рассказала, кто ей помогал.

– Да, но пока я не могу сказать вам всего. Это важно. Однако позже все расскажу.

– Возможно.

О, как. Пугающе.

Под конец посиделок, Крамер проводил меня до моей комнаты, словно я могла потеряться и без лишних слов, коротко попрощавшись, ушел к себе. Прямо интрига, как надолго хватит Давида с его джентльменским поведением.

Следующий оказался для меня вполне обычным, насколько вообще может быть обычным день в порноимперии. Костюм стюардессы – по сути обычный костюм, только в небесных цветах, с пилоткой, шарфиком и со значком в виде крылышек.

Из интересного – написал научный руководитель, быстро же он посмотрел работу. В целом, никакого шока в ответном письме не почувствовала, но правок и уточняющих вопросов прислал мне руководитель много, а в конце потребовал больше сопроводительных фото прикрепить. И смайлики. Хорошо работать с людьми, у которых есть чувство юмора.

Вечером все повторилось – курсы, досуг в доме Крамера, и поздние посиделки за чаем с вернувшимся хозяином. На самом деле неплохо так. Хорошее времяпровождение, Но я на чеку. Не ассоциируется у меня порноимператор с тихими домашними вечерами. Тем более что в этот вечер из гостинной пропали все кресла – пришлось сидеть с Давидом на диване. И смех и грех.

На следующий день работы было мало, шеф еще и из офиса уехал, так что спокойно занялась корректурой своего диплома. Да, плохо, что на работе, но свободного времени у меня стало катастрофически мало.

Этим вечером Давид был уже у себя дома, когда я подъехала, так что мы вместе поужинали и начальник немного проэкзаменовал по теории пыток, ведь я уже начала посещать и этот занимательный курс, а после мужчина предложил мне… сходить в кино. Просторное помещение без окон с огромным телевизором, хорошими акустическими системами и супер-удобным диваном. Туда даже попрокн принесли.

Перед началом сеанса поинтересовалась, потому что меня накрыло озарение:

– Давид Матвеевич, а фильм будет производства вашей киностудии?

– Конечно. Совместим приятное с полезным. И кино посмотрим, и я оценю качество отснятого материала. Обычно на это нет времени. Вам тоже будет полезно в профессиональном плане.

Ну да, какой начальник, такие и фильмы. И мне ну очень полезно.

Боже, я два часа смотрела с Давидом порнуху. Да, с довольно любопытными сюжетами, но все-таки. При этом начальник то и дело комментировал происходящее на экране, отмечая актерскую игру, спецэффекты и прочие… нюансы. И это так спокойно, профессионально, безэмоционально. Ну, а я сидела красная, как рак, еще и возбужденная от всех вздохов на экране.

Честно, не заметила, в какой момент Крамер меня обнял и свои комментарии о фильме стал чуть ли не на ушко мне шептать.

От всего происходящего конкретно так плыву, уже хочется самой попробовать прикоснуться к запретному плоду, обнять Давида в ответ, унестись в океан новых ощущений, но какое-то странное упрямство не дает мне этого сделать. Может быть потому что происходящее до сих пор кажется мне какой-то игрой, я не воспринимаю начальника всерьез.

Крамер аккуратно берет меня за подбородок, поворачивает мое лицо к себе и целует так, как умеет, наверное, только он – неспешно, властно, томительно и так порочно. А если учесть, чт поцелуй род аккомпанемент охов и вздохов актеров на экране, ощущения только обостряются. Чувствую себя плохой девочкой, но это довольно интересно.

С каждым мгновение поцелуй становится все более откровенным. Пока не встречая с моей стороны сопротивления, Давид самым бессовестным образом начинает меня раздевать, трогая там, где его дьявольская душа желает.

Чувствую, как меня постепенно укладывают на диван. Шеф придавливает сверху и вот он уже полностью лежит на меню похоже, все сейчас произойдет. Диван черный, кожаный, следы моего маленького преступления-приключения скроет идеально.

Так, не о том думаю.

Неожиданно Крамер сам остановил поцелуй, дотянулся до пульта, которым включил свет и выключил наше кино, а после, нависая сверху, очень строго на меня посмотрел и поинтересовался:

– Василиса Андреевна, а почему это вы не сопротивляетесь? Влюбились? Говорите, что ко мне испытывает.

Э-э-э.

– Ничего особо не испытываю. Вроде.

Торопливо, дрожащими пальцами начинаю застегивать блузку. Дурдом.

Крамер вздернул бровь.

– Что, совсем? Откуда же такая покорность?

– Эм… ну, любопытно стало что там оно и как. Да и я уже поняла, что вы не отстанете.

Крамер странно хмыкнул.

– М-да, Василиса Андреевна, так меня еще никто не оскорблял.

Изумленно смотрю на Крамера.

– Я вас не оскорбляла.

Или начальник хотел, чтобы я ему соврала? О неземной любви, обожании и желании ублажать его персону вечно. Так нет этого. Давид ведь честен со мной – он хочет меня трахать. Почему я тогда должна врать?

– Все с вами ясно.

Крамер встает, с каменным лицом поправляет пиджак.

Оу. Обиделся? На что?

– Давид Матвеевич, что-то не так?

– Вставайте, Василиса, и идите за мной.

Ой, теперь мне еще и страшно.

Тем не менее, уже никуда не денешься с подводной лодки. Обреченно следую за боссом, тот поднимается наверх, заходит к себе в спальню и закрывает за мной дверь. На ключ.

У меня мороз по коже.

– Давид Матвеевич?

Прошу пояснений иначе у меня сейчас истерика начнется.

– Располагайтесь и чувствуйте себя как дома.

– Зачем?

– Будете спать у меня.

– Зачем? – повторяю я как болванчик.

– А что, вам что-то не нравится?

– Да. Я хочу спать в своей комнате.

– Насколько я понял ищ ваших недавних ответов, вы согласны на все, раз я такой настойчивый, да и спать в моей комнате наверняка очень любопытно, так что этот вопрос не обсуждается.

Ничего себе, как начальник скор на месть.

– Мои слова не касаются всех жизненных аспектов.