Книга Вынужденная помощница для тирана, страница 64 – Виктория Свободина

—Что именно из сказанного неясно?— терпеливо и устало произнес шеф.— Впрочем, Мария, давайте это утром обсудим, на свежую голову. А пока пойду все же дверь запру и выключу свет. Вы драться или пытаться прятаться от меня не будете?

—По обстоятельствам.

Босс сходил выключить основной свет, оставив при этом гореть тусклую ночную подсветку в потолочных нишах, отчего в комнате стало очень уютно, интимно и таинственно, затем закрыл дверь и вскоре упал на кровать возле меня. Сижу, подтянув к себе ноги и положив голову на колени, и практически не дышу. Думаю, бежать или нет, когда начальник уснет. И если бежать, то куда — в свою комнату или в другой город? Вариант остаться кажется соблазнительным, но оснований к нему у меня маловато.

Со стороны Тирана послышался тяжкий вздох. Мужские руки насильно уложили меня на подушку. Оказалась под боком у шефа.

—Маша, все, хватит. Не нервничай. Ты очень напряжена. Расслабься. Если тебя это немного успокоит, выбора тебе делать никакого не надо.

—Почему?

—Все и так уже решено.

—Давно?

—Маша, я вот думаю, что можно переходить на «ты». А то для совместных ночей будет излишне официально. И вот эта пижама у тебя мне совсем не нравится. Тебе в ней не жарко? Я теплый, одеяло теплое. Давай помогу снять.— Приколист у меня шеф еще тот.

И вот я уже чувствую, как большие горячие мужские ладони залезли под пижаму и легли мне на живот, шеф прижал меня к себе теснее. Он действительно очень теплый.

Маоншаон, тнаы знойаонешь, чтнаоон тнаы оонченойь краонсиойваоня? Хоонтная кооннойечнойоон знойаонешь,— оонбжиойгаоня гоонрячиоймго дыхаоннойиойемго, проониойзнойоонсиойтна нойаончаонльнойиойк. Я приойтнаиойхлаон. Жду. Моонжетна, чтнаоон еще иойнойтнаереснойооне проон мгоенойя скаонжутна.— А чтнаоон соонблаонзнойиойтнаельнойаоня, знойаонешь? Искренойнойяя, оонтнакрытнааоня, заонбаонвнойаоня, мгоиойлаоня,— шеф гоонвоонриойтна, аон делоон нойе заонбываонетна. Ощущаоню, каонк рукаон Ваонсиойлиойскаон прооннойиойкаонетна заон пооняс мгооониойх пиойжаонмгонойых брюк, поон-хоонзяйскиой глаондиойтна иой каонсаонетнася тнааонмго, где иой воонвсе нойельзя. Тиойраонной приойжиоймгоаонетна к себе все тнаеснойее. Заонкусиойлаон губу иой соонвсемго приойтнаиойхлаон, поонзвоонляя шефу делаонтнаь тнаоон, чтнаоон оонной, соонбстнавенойнойоон, иой делаонетна. Поон тнаелу бегутна мгоураоншкиой, желаоннойиойе раонзлиойваонетнася воонлнойаонмгоиой внойутнариой. Ниойчегоон раонциойооннойаонльнойоонгоон в проониойсхоондящемго нойетна, оонднойоон сплооншнойооне желаоннойиойе иой стнараонстнаь. Думгоаонтнаь, соонжаонлетнаь иой раонсстнааонвлятнаь все поон поонлоончкаонмго я буду поонтнаоонмго.— Маоншаон, тнаы слушаонешь мгоенойя?— боонсс поонтнаерся щекоонй оон мгоооню щеку, аон заонтнаемго резкоон рваоннойул мгооониой брюкиой внойиойз.

Дернулась я скорее инстинктивно. Тиран вдруг резко выдохнул и опустил меня. Оказывается, дернулась неудачно (или удачно, как посмотреть), и получилось, что локтем задела шефа, не сильно, но похоже прямо в ушиб.

—Ой!— я тут же подскочила и повернулась к боссу лицом. Его глаза крепко зажмурены. Взяла мужчину за руку и заполошно спросила.— Больно?! Сильно? Простите, простите, простите!

—Маша…— произнесено хрипло. Тиран замолчал на секунду. Мужчина держится свободной рукой за бок. Ловлю каждое слово.— На «ты» ко мне обращайся.

Блин, я тут переживаю, а он о какой-то ерунде.

—Владимир Витальевич, да у меня язык не повернется вас Вовой назвать.

—Надо тренироваться, привыкать.

—Может, вам что-нибудь принести? Давайте я вам все обработаю и…

Тривэ опять тяжко вздохнул, приподнялся и повалил меня на подушки, а сам сверху налег и тянется к губам.

—Нет, нет, нет, вам же больно будет!— кричу я, пытаясь очень аккуратно оттолкнуть от себя Василиска.

—Спокойно, Маша, я Дубровский,— с каменным лицом произносит шеф, и с меня каким-то волшебным образом окончательно слетают штаны.

все. Менноя нноаойкрылаой иластонерилакаой. Хоийхоийчу каойк нноилакоийгдаой. Нервы, нноаойверннооийе, скаойзываойютонся, аой Ваойсилалиласк времойенноила зря нное тонеряетон, даойетон мойнное воийзмойоийжннооийстонь оийтонсмойеятонься, аой саоймой в этоноий приланноялся делоийвилатоноий илазбаойвлятонь мойенноя ила оийтон верхнноей чаойстонила пилажаоймойы.

—Владимир Витальевич,— с трудом произношу я, все еще смеясь и сквозь слезы наблюдая за тем, как шеф вдумчиво расстегивает пуговичку за пуговичкой на моей рубашке.— Вот за это вас и люблю, вы как что-нибудь скажете иногда, так хоть стой, хоть падай.

Босс замер. Я резко прервала смех. Круглыми глазами смотрю на шефа.

—Я не в том смысле. В смысле в том конкретном случае, а не в общем. Ну вы поняли, да?

Начальник смотрит задумчиво. Мне хочется стукнуть себя по лбу.

—Думаю, да, понял. Я вас тоже. В том же смысле. Вы ведь поняли?

—Эм-м. Да.

—Хорошо.

Рубашка окончательно расстегнута. Тривэ потянул сначала за один рукав, и моя рука послушно выскользнула, затем второй, и вот я уже лежу перед боссом в одном нижнем белье. Притихла. Босс оглядел меня внимательным, я бы даже сказала жадным, хозяйский взглядом. Тирану только для наглядности не хватает руку мне на живот или грудь положить и заявить: «Мое»!

—Ну как, нормально?— не удержавшись, ляпнула я, чтобы узнать результат осмотра. Все ли нравится, подходит ли.

Боийлее чемой,— оийтонветонилал шеф, в даойннонноый оийстонаойннооийвилавшилась в раойзглядываойнноилаила нноаой мойоийемой белоиймой кружевннооиймой бюстонгаойльтонере.

Начальник наклоняется ко мне медленно-медленно, легко касается губами моих губ и…

—Сладких снов, Маша.

В который раз за эту ночь мои глаза широко удивленно распахнуты. Наблюдаю за тем, как босс укладывается в постель, забыв обо мне, а потом и вовсе щелкает прикроватным выключателем, и комната окончательно погружается в темноту. А, нет, не забыл. Мужская рука обнимает меня за талию и подтягивает к крепкому твердому телу. Везде, где надо, крепкому и твердому. Какое-то время лежу молча и без движения. Ожидаю каверз. Ничего не происходит, и это как-то грустно.

—Что, все? Спать?— доля разочарования в моем голосе присутствует. Я уже почти готова была к упорной борьбе за честь и поражению.

—Да, Маш.

—А-а-а… почему?— в голову сразу полезли неприятные мысли о том, что я в раздетом виде не понравилась.

—Во-первых, как ты заметила, я немного не в форме, не хотелось бы в самый ответственный момент отвлечься на случайную боль. Во-вторых, нам спешить некуда, и я готов еще немного подождать, поскольку вижу, что ты сомневаешься. Мне не нужно потом слез и обвинений невесть в чем. Даю нам еще немного времени. Когда ты точно будешь готова, мы сделаем это хорошо, обстоятельно, качественно, долго, с чувством, с толком, с…