Онлайн книга «#Бояръ-Аниме. Кодекс Агента. Том 1»
|
В воздухе материализуется крутая лестница. Морщась от боли, спускаюсь по синим светящимся ступеням и останавливаюсь перед княжной у распахнутой двери спорткара. — Садись! — приказывает она и занимает водительское сидение. — Мы уже на «ты»? — спрашиваю я с искренним безразличием и падаю в перфорированную кожу, едва сдерживая стон. — А у тебя есть возражения? — Трубецкая выгибает бровь. — Никаких! — я качаю головой. — Следила за мной? — Приглашения на кофе ждала! — она улыбается. — Как малолетняя дура при виде сказочного принца! Ольга мягко жмет на газ, и мы подъезжаем к оцеплению. Девушка предъявляет светящийся фиолетовый прямоугольник с голограммой двуглавого орла, и дородный полицейский в высокой фуражке отдает команду снять ограждение. Наш Руссо-Балт выезжает на Садовое кольцо. — Куда едем? — спрашивает Ольга, не глядя на меня. — Ты уже принял решение? — Похоже, его только что приняли за меня! — я горько усмехаюсь и кривлю губы от боли. — Могу предложить чашечку кофе в моих апартаментах! Кабриолет несется по Садовому, а я, откинув голову на подголовник, смотрю в ярко-голубое небо. Летящего над облаками сокола я угадываю или воображаю. Он парит в недосягаемой высоте и все также свободен. В отличие от меня. Закрываю глаза и вижу Мину. Ее пустой, ненавидящий взгляд. И недрогнувший палец на спусковом крючке. Я не любил ее. Наверное, не любил. Но выстрелить в нее не смог бы. Наверное, не смог бы. Темнота принимает меня в свои ласковые объятия и мысли растворяются в ней без остатка вместе со всепоглощающей болью. Я прихожу в себя в своих апартаментах в Высотке Шуваловых. Зеркало на потолке отражает мое обнаженное тело и Трубецкую, сидящую на краю кровати. Она водит ладонями по моей груди, и я физически ощущаю вливающиеся в меня потоки энергии. Пытаюсь пошевелиться, но тщетно — я нахожусь в стазисе, а боль исчезла. Все повторяется, даже жесткий стояк, только в предыдущий раз роль целителя выполняла Наталья Романова. — Закрой глаза и успокойся, — сосредоточенно просит Ольга. — Серьезных повреждений нет, а трещины в ребрах я почти зарастила. И не беспокойся: к твоим драгоценным гениталиям даже не прикасалась, эрекция — это побочный эффект лечения у мужчин. Плавали — знаем, хочу сказать я, но лишь послушно опускаю веки. Интересно, если бы я был почтенным старцем лет ста от роду, девочки-целительницы тоже раздевали бы меня до гола? — Закончила! — с облегчением сообщает Ольга через некоторое время, и яркое свечение в ее радужках гаснет. — Теперь можешь двигаться. — Спасибо! — благодарю я Ольгу. — Пора мне расплачиваться за чудесное спасение! — Прямо сейчас я не готова! — девушка улыбается, выразительно смотрит на мой пах и вытирает со лба мелкие бисеринки пота. — Слишком много сил на тебя потратила! — Я, вообще-то, кофе имел в виду! — подмигиваю и сайгаком спрыгиваю с кровати. — Приляг пока! Кофейный аппарат стоит в гостиной, заправленный арабикой от «Императорской кофейни на паях». Наливаю божественно пахнущий напиток в тонкостенные фарфоровые чашки, ставлю их на медный поднос и возвращаюсь в спальню. Ольга уже спит. Разметавшиеся по подушке черные волосы оттеняют неестественную бледность лица, а под глазами залегли темные круги. Видимо, мое лечение, действительно, далось ей нелегко. Обе чашки эспрессо я выпиваю сам, сидя на кровати и любуясь точеными чертами лица Трубецкой. Глядя на прекрасную брюнетку, пытаюсь отогнать мысли о Мине, но получается плохо. Рефлексия всегда была моим слабым местом, но потребность в ней — часть моей натуры. Размышления приводят к неутешительному выводу: меня печалит не окончательное расставание с любимой девчонкой, и даже не ее решимость выполнить приказ и застрелить бывшего парня без всяких колебаний. Мина оказалась образцовым агентом со стальными яйцами и железным стволом и поставила интересы дела выше личных, а я… Звонок смартфона разрывает тишину, но Ольга не просыпается. Вызывает Шувалов. Собственной персоной. Почему Великий Князь снова тратит на меня свое драгоценное время⁈ — Поход по магазинам удался⁈ — интересуется Князь вместо приветствия. — Костюм подобрать не получилось, — коротко и зло отвечаю я. — Тогда приходи в чем Разделенный послал! Шувалов прерывает разговор. Я бросаю взгляд на валяющиеся на полу лохмотья, еще недавно бывшие моей одеждой, и направляюсь в ванную. Осматриваю себя в зеркало и с удовлетворением отмечаю, что Трубецкая постаралась на славу — порезов и синяков на коже нет. К Великому Князю я иду, традиционно облачившись в махровый халат и мягкие тапочки. Детский и безобидный протест, но все же. — Как я должен расценивать твое возвращение⁈ — спрашивает Князь без подводок. — Это вместо поздравления с чудесным спасением? — с сарказмом уточняю я. — Не увиливай от ответа! — Я в деле, Игорь Всеволодович, — отвечаю ровным голосом после небольшой паузы. — Тогда присаживайся! — Шувалов откидывается на спинку высокого кресла и задумчиво на меня смотрит. — Ты осознаешь последствия своего выбора? — Меня убьют, если предам Род? — спрашиваю я с откровенной насмешкой. — Сказано же в житие Разделенного: «Единожды предавший предаст снова»! — Эту дерзость извиняет лишь череда стрессов, выпавшая на твою долю! — с укором говорит Князь. — Но если предашь — убью без колебаний! — Мне обещать верность до гроба, присягать или клясться на крови? — В гроб ты, надеюсь, не скоро ляжешь, а клятвы мы отложим до Инициации, — серьезно отвечает Князь, не реагируя на иронию. — Просто имей в виду: твои яйца в моих руках! — При всем уважении, Князь, я предпочитаю девушек и… Радужки Шувалова вспыхивают, и мои тестикулы оказываются в невидимых стальных тисках. Пах взрывается от боли, я падаю на пол и скрючиваюсь в позу эмбриона. Давление нарастает, из глаз начинают катиться слезы, и я уже не в первый раз в жизни проклинаю себя за длинный язык без костей. Через несколько мгновений боль исчезает так же внезапно, как и появилась. Я со стоном распрямляюсь и плашмя замираю на полу. Судорожно щупаю гениталии и выдыхаю с облегчением — повреждений и болезненных ощущений нет. — Урок первый: ты должен подбирать поведенческие паттерны сообразно возможной реакции собеседника и собственной способности ей противостоять! — говорит Шувалов, стоя надо мной, и протягивает руку. — Вставай, мой отважный и безрассудный герой! — Жаль, что я вас не отравил! — произношу я тоном обиженного подростка с картинно хмурой рожей и сжимаю крепкую ладонь Князя. Шувалов широко улыбается и начинает громогласно хохотать. Он занимает кресло за столом и отмахивается от меня обеими руками: молчи, мол, совсем уморил. Предсказуемая реакция. Интересно, он раскусил манипулирование и теперь подыгрывает, или принял все за чистую монету? |