Книга Найди, страница 104 – Фэя Моран

Потом я иду в дом. Прохожу в холл, потом поднимаюсь по ступенькам наверх. Дома тихо и почти безлюдно, не считая моментами прошмыгивающих мимо меня горничных, занимающихся уборкой.

Я нахожу Гая в его комнате, хотя и думала, что его дома, наверное, тоже нет. Он как раз надевает на себя тёмно-красную рубашку из атласа и застёгивает пуговицы. При виде меня в отражении зеркала на его губах появляется улыбка.

— Можно? — спрашиваю я, хотя поздно спрашивать разрешения войти, если я уже вошла.

— Проходи, смысл моей жизни, и не смей больше задавать таких глупых вопросов, — произносит он.

Я закрываю за собой дверь и окидываю взглядом его идеально заправленную кровать.

В голове у меня крутится миллионы вопросов, а сердце возбуждённо стучит. Зайд не сообщил мне, можно ли рассказывать о плане Гаю, но я самостоятельно решаю пока этого не делать. Нужно дождаться Вистана, а пока...

— Когда мы будем спать вместе? — спрашиваю я, пытаясь свести разговор в одно и тоже русло, которое наступает при наших с ним взаимодействиях. Мне и самой хочется пока отвлечься. — Мы муж и жена, а спим по отдельности. Это вообще нормально?

— Отец считает, что ты на меня плохо влияешь, — говорит Гай таким тоном, будто хочет отшутиться.

— Что такого я успею сделать с тобой ночью, что он считает нашу совместную постель чем-то неприемлемым?

Они с твоей мамой тоже спали в разных спальнях? — хочется спросить мне, но я вовремя сжимаю губы, прежде чем хотя бы единое слово из этого успеет вырваться.

— За одну ночь может многое измениться, Каталина. Вероятно, он боится того, что я решу сбежать с тобой.

— Потому что в тот раз именно ночью вы и сбежали с Алексис?

Он не отвечает, и я понимаю, что угадала. Так вот, значит, почему Вистан не хочет того, чтобы мы спали вместе. Видимо, он считает, что за ночь мы с Гаем успеем произвести какой-нибудь переворот. Глупо, конечно, но мысль отличная.

Гай поправляет волосы, приглаживает их назад, на пальцах блестят его кольца. Я вдруг только сейчас вижу коробочку, из которой он их достаёт. С интересом прохожу ближе и раскрываю её.

— Ниху... — Я замолкаю, поймав предостерегающий взгляд зелёных глаз в зеркале. — Ничего себе... Сколько у тебя вообще колец?

— Сто двадцать шесть здесь, сто тридцать в моём доме.

У меня глаза лезут на лоб после озвученных цифр.

— Ты что, коллекционируешь их?

— Нет, моя Роза, я их ношу.

Я вытаскиваю кольцо с буковкой «N», кручу его в руке, потом кладу обратно: ведь ясно, что означает эта буковка, а лишний раз портить ему настроение своими напоминаниями я не хочу. Достаю другое кольцо: серебряное в виде обвивающего палец змея с глазами из маленьких изумрудов. Тут же вспоминаю об Аспиде, о котором узнала только сегодня, но много раз моргаю, чтобы выкинуть их из головы. Меня так и подмывает расспросить о них своего мужа, но я держусь, боясь сделать что-то не то.

— Какое красивое, — выдыхаю я, глядя на украшение.

— Можешь взять себе, — говорит Гай, подходя ближе. В нос тут же проникает запах его одеколона: самый головокружительный запах. — Будешь смотреть на него и вспоминать меня.

— Ну тогда мне придётся подарить тебе что-то взамен, — произношу я, надевая на палец кольцо. — Какое-нибудь украшение. Чтобы ты носил его и вспоминал обо мне.

Я не даю ему произнести что-то в ответ и сую руки под свою кофточку за спиной. Открепляю замочек, снимаю лифчик и вытаскиваю его наружу. Гай смотрит на меня с удивлением, и при этом я вижу, как дёргается его кадык: он сглатывает. Когда я понимаю, что способна вызывать у этого парня такие чувства одним лишь своим снятием лифчика, самооценка у меня почему-то взлетает до небес. Я открепляю одну бретельку.

— Дай руку, — прошу я.

Гай протягивает руку, всё ещё находясь в неком недоумении.

А я закрепляю бретельку у него на запястье, таким образом создавая некий браслет.

— Будешь теперь вспоминать обо мне, — торжественно заявляю я, любуясь проделанной работой. Сам лифчик откладываю в сторонку.

— Спасибо, — улыбается Гай, рассматривая бретельку, — но боюсь, при виде этого я буду вспоминать твою грудь.

— Ну, моя грудь – часть меня, так что сойдёт, разве нет? В чём проблема?

— Проблема в том, что я буду вспоминать твою грудь и страдать от мыслей, что не могу стиснуть их в руке прямо в эту минуту, — усмехается Гай.

— Зато у тебя всегда будут причины скорее возвращаться домой, — подмигиваю я.

Он со мной соглашается, притягивает ближе и целует в губы. И когда я чувствую, как его влажный язык входит в мой рот, у меня ноги становятся ватными. Каждый раз, чёрт возьми, ему удаётся превращать меня в безвольное создание, когда дело касается прикосновений и поцелуев. Стоит ему дотронуться до меня, и я начинаю сходить с ума.

К счастью, воздух кончается в лёгких быстрее, чем обычно, так что нам обоим приходится отстраниться, иначе, боюсь, у меня остановилось бы сердце.

Гай закрывает шкатулку с кольцами, поправляет рубашку, а я в тайне мечтаю, чтобы он снял её, отбросил в сторону и позволил мне снова им полюбоваться.

— Куда это ты ездила, кстати? — спрашивает вдруг он.

Я напрягаюсь изнутри, но стараюсь не подавать вида. Заправляю за ухо прядь волос, прочищаю горло и отвечаю:

— С Зайдом катались.

Мои слова будто вызвали у него уже особенный интерес. Он поворачивает голову в мою сторону: его брови нахмурены, а губы поджаты.

— Катались с Зайдом? — переспрашивает он. — С чего бы вдруг?

— Ну, я просто попросила. Хотела немного подышать свежим воздухом и выйти из этой тюрьмы.

— То есть, просто попросила? Ни с того, ни с сего просто попросила его покататься, а он согласился?

Я вдруг слышу в его голосе знакомые нотки. Обычно таким же тоном я высказывала своё недовольство касательно глупых девиц, которые глазели на него в ресторане.

Улыбаясь, я щурюсь:

— Ты что, ревнуешь меня?

Он отворачивается:

— Нет. С чего ты взяла?

— О-о-о, мой любимый меня ревнует! Как это мило, чёрт возьми!

— Каталина, не говори глупостей. — Гай качает головой.

— Но, знаешь, ревновать к Зайду очень глупо. Хоть и в каждой его речи обязательно звучит слово «член».

Гай цокает, тяжело вздыхая. А мне почему-то так радостно видеть, какое волнение отражается в его глазах. И умиляет то, что он пытается казаться хладнокровным и безразличным, а на самом деле взгляд говорит сам за себя.

— Слушай, у меня будет к тебе просьба, — вспоминая, произношу я с трепетом в груди. — Я хочу поехать к родителям. Очень. Отвезёшь меня к ним? — Со смешком я добавляю: — Сам можешь не показываться им на глаза. И всё же они, я думаю, должны знать, что я замужем теперь. Мама об этом мечтала, хоть, конечно, и не думала, что это произойдёт при таких обстоятельствах.