Онлайн книга «Рассвет любви»
В каюте повисла тишина. Ни звука, ни шороха… ничего. Элинор осторожно приоткрыла глаза. И ахнула от неожиданности. Стоя у кровати, он угрожающе навис над ней, с потешным удивлением разглядывая ее, словно диковинного зверька. — Спите, миледи? — Я… — А Уоллес еще хотел меня убедить, что вы честны и, стало быть, добродетельны! — насмешливо хмыкнул он. — Но я спала… — Лжете! — Естественно, я теперь проснулась, сэр! — Ага. В руках у Брендана было льняное полотенце, которым он вытирал мокрую шею и лицо. Наконец он отошел, и Элинор снова закрыла глаза. Почти закрыла. Но ее ждало разочарование — Брендан вовсе не был обнажен. Он уже успел натянуть гетры, а бедра его прикрывал килт — клетчатая юбка горца, из-под которой вызывающе торчали голые колени. Тут он снова обернулся к ней, и Элинор, перестав притворяться, открыла глаза. — Ну и как вам мой вид? — Вид?! — Да, мой вид, миледи. Вы ведь подглядываете за мной! — Я вовсе не смотрела… — Еще как смотрели! — Может, я подозревала, что вы под одеждой прячете хвост с копытами, как и полагается дьяволу! — Ах, лгунишка! — проговорил он, бросив полотенце на стол возле таза и присаживаясь на крышку сундука. У Элинор перехватило дыхание. Свернувшись в комочек, она прижалась к стене, в глазах у нее заметался страх. — Я стараюсь быть начеку, когда вы здесь, — объяснила она, заметив недоумевающий взгляд Брендана. — Тогда вам это явно не удалось. Когда я возвращался, чаще всего вы спали сном младенца. — Неужели? Выходит, вы наблюдали за мной? — Брендан ухмыльнулся. — А то как бы я догадался, что вы проснулись? Когда я входил, вы обычно мирно похрапывали. А сейчас лежали, почти не дыша. Выходит, не спали, а подсматривали! — Я же вам объяснила, что думала увидеть хвост. — И были страшно разочарованы. — Ничуть. Я уверена, что он где-то здесь. Вместе с рогами. Его улыбка на мгновение застыла, будто приклеенная к губам. И тут же в холодных синих глазах вспыхнула искорка. — Признавайтесь, леди Элинор, вы за мной следили! — Это было так странно: шотландец — и вдруг моется. — Ах да, грязный дикарь. Причем жестокий. И что еще? У нее на миг захватило дух, но Элинор заставила себя храбро встретить его взгляд. — Что еще? Похоже, вам уже не раз приходилось играть со смертью. Все ваше тело покрыто шрамами. — Так оно и есть, — помолчав немного, ответил Брендан. Вдруг пальцы его сжали ее руку, и Элинор едва смогла сдержать крик. Но он только положил ее пальцы поверх тонкого белого рубца на своем плече. — Вот это, святая Ленора, самый первый из всех полученных мной за свою жизнь. Эту рану нанес один англичанин, напавший на дом моего родственника, где я жил. Его беременная жена была зверски убита… да и не она одна. А этот… эту рану я получил, защищая приграничный замок… — Он положил ее ладонь себе на грудь, и Элинор услышала, как гулко бьется его сердце. Под дочерна загоревшей кожей перекатывались тяжелые мускулы. — Этот — в сражении при Стерлинг-Бридж. А этот… нет, вот этот… — теперь пальцы Элинор легли ему на затылок, — конечно, увидеть его можно, только если сбрить волосы. Так вот, его я получил как раз при Фолкерке. А вы… вы вернулись оттуда без единой царапины на вашей нежной коже! Элинор резко выдернула руку. — Вы так уверены в этом? — Миледи, я могу в этом поклясться. — Как это? — Ее глаза внезапно сузились, и сердце, казалось, на мгновение перестало биться. — Вы тоже подглядывали, когда я мылась?! — Значит, вы признаетесь, что подглядывали за мной? — быстро спросил он. — Нет… но вы… вы… — Нет, миледи. Просто когда вас принесли сюда в мокром платье, облепившем вас с головы до ног, и у вас начался жар, мне пришлось раздеть вас, искупать в горячей воде, а потом вытереть досуха и уложить под одеяло. — О! — застонала она, похолодев от стыда и ужаса. А потом гнев нахлынул на нее с такой силой, что Элинор, забыв обо всем, заколотила кулаками по его обнаженной груди. — Как вы могли… негодяй! Вы с вашим Уоллесом толковали о галантности, уверяли, что никакие вы не чудовища, а на самом деле… — Прошу прощения, миледи, но когда речь идет о жизни и смерти, я забываю о манерах! — Смерть по крайней мере избавила бы меня… от этого… — Еще раз прошу меня простить. Я как-то забыл, что вы привыкли играть своей жизнью. А кстати, от чего это вы так безумно страдаете, что даже смерть кажется вам избавлением? — От того, что я… здесь. Выпустив ее руки, Брендан отодвинулся от Элинор. — Не думаю, что вы так уж страдаете, миледи. — Бросив на него хмурый взгляд, она почувствовала, что снова начинает злиться. — Если вы не уйдете, то уйду я. — Нет. Она и ахнуть не успела, как он опрокинул ее на подушки. Руки Брендана больно сжали ей плечи. Потом он склонился к ней, и она услышала его низкий, угрожающий голос: — Хотите знать, миледи, о чем я думаю? — Нет. Но ведь вы мне и так скажете? — Верно. Так вот, мне пришло в голову, что ваша семейка попросту продала вас старому денежному мешку. — Алан де Лаквиль — замечательный человек! Вы его совсем не знаете! — Знаю. Я встречался со старым джентльменом несколько лет назад, вскоре после сражения при Фолкерке. Вы правы — он человек неплохой, с изысканными манерами… но очень, очень стар. И очень богат. Может, вы решились выйти за него, рассчитывая, что жить ему осталось недолго? А что, если он будет угасать медленно, а вы будете обречены провести годы у его постели, пока ваша молодость не увянет? Вряд ли вы стремитесь к этому. А теперь признайтесь, что подглядывали за мной. — Элинор растерянно заморгала. Потом взорвалась: — Боже милостивый! Вы просто невыносимы! Неужели вы не понимаете, что все это просто смешно? Господи! У вас воспаленное самомнение, сэр! Вы ничего не знаете об Алене! Старый денежный мешок — подумать только! Да он, если хотите знать, самый замечательный человек из всех, кого я знаю, а вы не знаете… — Зато я знаю, что вы не хотите выходить за него замуж. Элинор осеклась, растерянно глядя на него и пытаясь понять, откуда ему знать, что она чувствует. — Брак — это просто деловое соглашение, — коротко отрезала она. В голосе ее слышалась жесткость. — Договор между семьями. — Ваш долг, стало быть? — Да! — Но у вас ведь нет семьи. — Да вам-то откуда знать? Может, у меня с полдюжины детей! |