Онлайн книга «Рассвет любви»
— Похоже, ты собираешься настоять на своем. — Брендан, ты устал. Честно говоря, я тоже. Он покачал головой. — Я просто валюсь с ног. — Очень жаль это слышать. Ничего, отдохнешь, когда мы покончим с этим. — По-моему… э-э… тебя ждут внизу. — Я тоже жду. Причем прямо здесь. Подойдя вплотную, Брендан протянул к ней руку. Элинор попыталась увернуться, но не успела. Словно железные тиски сжали ей запястья. Глаза Брендана жгли ее огнем. — Прошу вас, присядьте, графиня! — Но я не… Брендан угрожающе навис над ней, словно гора. Сейчас Элинор боялась, что он заметит дрожь, сотрясавшую ее тело. Силы вдруг разом оставили ее. Она поникла. Как жаль, что рядом нет Алена, с тоской подумала она. Конечно, он был ей только другом, а не возлюбленным… не так, как когда-то Брендан… Но Брендан пришел за ней. Элинор не хотела, чтобы он догадался, что ее неудержимо влечет к нему, — одна только мысль о том, что это может оскорбить память об Алене, мучила ее. — Проклятие, Элинор, скажи же что-нибудь! — прорычал он. — Повторяю: Изабель лжет, — устало прошептала она. — Может быть, тогда ты скажешь мне правду? — Руки Брендана вцепились в подлокотники кресла, лицо вплотную придвинулось к Элинор. — Ах вот как! — разозлившись, бросила она. — Хочешь узнать правду, да? Так вот — у меня и в самом деле будет ребенок! Брендан отпрянул, точно она ударила его хлыстом. — От меня? — Я… — Когда он должен родиться? — Элинор поежилась. — Я не уверена… — Когда? — В ноябре. — Итак, я повторяю: ребенок от меня? — Предположим, я скажу «да». Ты поверишь? — бросила она. — Поверю: Потому что хорошо знал твоего мужа. И знаю тебя. И не сомневаюсь, что это не ты подсыпала ему отраву. Я верю каждому твоему слову. К тому же я слышал, что сказала Изабель. — Откуда Изабель знать? — Ответь мне, Элинор. Ребенок, которого ты носишь под сердцем, — от меня? — Ты уже сам, кажется, все решил. — И все равно — я хочу услышать это от тебя. Неужели он в таком бешенстве просто потому, что ребенок от него? Или прав был Ален, утверждавший, что для такого человека, как Брендан, родная кровь дороже всего на свете? Элинор стиснула зубы. — Да. Долгое время он молчал. — И ты рассчитывала дать моему ребенку имя другого человека? — А что мне было делать, по-твоему?! — взорвалась она, вскочив с кресла. — Мне пришлось выйти замуж за Алена. Я должна была! Даже король Филипп предупредил, что, если я не сделаю этого, тебе не жить! Неужели ты рассчитывал, что ради тебя я предам Англию, предам свой народ… — Свой народ? — саркастически протянул он. — Уж не тех ли, кто так жаждал увидеть твою голову на плахе? — Не все англичане такие, как Фицджеральд! — крикнула она. — Ты же собственными глазами видел, что жители Клэрина ждали только моего слова, чтобы броситься на помощь! — Я их ни в чем не обвиняю. — А Клэрин! Это… — Клэрин — это просто клочок земли. И ничего больше. — Нет! Клэрин — мой дом! Там живут те, кого я люблю! Тогда и твоя Шотландия — не больше чем клочок земли! — в ярости крикнула она. — Однако ты вернулся сюда, чтобы сражаться и, если нужно, умереть за нее! Но она нужна Эдуарду — и он придет, чтобы отнять ее у тебя! Можешь сколько угодно обманывать себя, ликовать в восторге от своих побед, пить с друзьями и радоваться жизни… ты все равно проиграешь! — В один прекрасный день мы победим. — Ты погибнешь. — И все равно мы победим. Даже если я погибну. — И когда? Когда он придет, этот день?! — крикнула она. — Еще недавно у меня был дом, я должна была дать жизнь ребенку… — Дети растут и в Шотландии. — Да… для того, чтобы сражаться и чтобы умереть. — И английские дети тоже. — Элинор сделала глубокий вдох. — Как ты не понимаешь? Я вышла замуж за Алена. А ты был где-то далеко, в своих северных лесах. Что мне было делать? На скулах у него заиграли желваки. Если даже в глубине души Брендан и понимал, что она права, он не признается в этом никогда. — Не знаю. Но теперь Ален мертв. — Да, — прошептала она. — И этот ребенок будет носить мое имя. «Ребенок будет носить мое имя». Он сказал это так, словно отдавал приказ. — Что за вздор! Как ты сам этого не понимаешь? Что за имя будет у него, когда он родится, коль скоро его мать обречена жить с клеймом убийцы на лбу? Нет, я должна стереть это пятно… я должна оправдаться! — Ты не вернешься в Англию. Ты вышла замуж, потому что у тебя не было выбора. Теперь ты останешься в Шотландии, потому что я так решил. Элинор всплеснула руками. — Но если я останусь тут… вместе с тобой, значит, я признаюсь в том, что обо мне говорят! Что предала мужа ради другого, ради изменника! Что вышла замуж только ради денег… и все это время строила планы, как бы сбежать в леса к любовнику, злейшему врагу моей страны, моего короля! А ты подумал, что будет, когда родится ребенок? Вся его жизнь будет отравлена слухами. — Если ты вернешься, он вряд ли вообще родится… — Но у него за спиной будут шептаться… Да что там шептаться! Ему в лицо будут говорить… — Разве это так уж важно, если мы знаем правду? — Еще как важно! И ты сам это знаешь. — Я знаю только то, что, пока ты носишь этого ребенка, в Англию ты не вернешься, — процедил Брендан с такой холодной решимостью в голосе, что в душе ее шевельнулся страх. — Но должна же я смыть пятно позора со своего имени! — Интересно, как ты себе это представляешь, Элинор? Пошлешь гонцов к королю Эдуарду с просьбой об аудиенции, он тебя выслушает, поверит на слово и все будет в порядке? — Не говори глупости! — Тогда что ты предлагаешь? — Еще не знаю! У меня нет никакого плана. Но он должен быть… ведь я же ни в чем не виновата… Но ведь кто-то же отравил Алена! И выходит, из-за этого я должна скрываться всю жизнь! — Неужели ты не в состоянии понять, что у тебя просто нет выбора, кроме как бежать? — разозлился Брендан. — Боже правый, Элинор! Все мы сегодня ради тебя рисковали головой! — Огромное вам спасибо! Но это ничего не меняет. |