Книга Невинные дамские шалости, страница 57 – Татьяна Полякова

— Отпусти его, пока я тебе башку не прострелил!

— Эй, — забеспокоился Пашка. — Я только хотел узнать, в чем дело.

— Не прикидывайся придурком, девка наверняка тебе все рассказала.

— Так вам нужна она? — невероятно обрадовался Пашка. — Слушай, братишка, я ваших дел не знаю и отчаливаю, лады? Девку я подобрал на дороге, все, что хотел, уже получил, и мне она без надобности. — Тут он повернулся ко мне и заявил: — Давай, подруга, вылазь, у ребят к тебе важное дело.

— Мерзавец! — ахнула я, ни глазам, ни ушам своим верить не желая. — Трус, подлец!.. Ах, какой мерзавец! А еще союз крепили… чтоб тебе провалиться!

— Не было уговору, что меня будут бить по башке, — обиделся Пашка. — Так что вылазь из машины и топай… Мужики, я ее знать не знаю… и спорить с вами не хочу. Забирайте, такого добра в каждом кабаке десяток.

Пашка ослабил хватку, парень мог вздохнуть, а остальные вроде бы расслабились. Я в ярости кусала губы и даже не думала о печальной участи, которая меня ожидает, все мысли были только о мерзавце, который прикидывался другом, крепил союз, а при первой опасности позорно меня предал.

— Ах ты, сволочь! — выкрикнула я, а Пашка вновь стал ораторствовать:

— Не знаю, чем вас эта девка допекла, но хочу предупредить, что она — хроническая лгунья. Всю дорогу болтала мне про какого-то мента-убийцу, который якобы на лесной поляне укокошил родного брата. Про родимое пятно, по которому она его узнала, и прочую чушь, совсем мозги запудрила. Либо она телик смотреть очень любит, либо просто психованная. Ладно, мужики, — перешел он на легкий подхалимаж. — Забирайте девку, я отпускаю парня и сматываюсь.

— Сматывайся, — усмехнулся верзила.

Пашка потеснился, пропуская его, тот сунулся в машину, ухватил меня за локоть и больно дернул.

Тут пошли вещи прямо-таки удивительные. Парень, которого держал Пашка, странно крякнул и осел, Пашкин кулак обрушился на стриженую голову верзилы, которую он как раз высунул из машины, в руках моего бывшего дружка появился пистолет, тот самый, что он успел выхватить у верзилы, и началось что-то вовсе невообразимое. Кто-то трижды выстрелил, а я охнула, упала на пол и визжала до тех пор, пока Пашка не сказал:

— Кончай орать-то…

Тогда я высунула голову и огляделась. Все враги были повержены. Верзила, лежа на асфальте, начал подавать признаки жизни, Пашка подошел и ударил его ногой по голове. И еще двоих тоже. Четвертого бить было без надобности, пули, предназначенные герою, который теперь бил людей по головам, достались несчастному парню. Выглядел тот жутко, и я поспешно отвернулась.

— Стрелять-то ни хрена не умеют, — проворчал герой и со злостью пнул верзилу еще раз. — Машину испортили, сволочи.

Один из парней глухо простонал. У него была прострелена рука, кровь тонким ручейком струилась по асфальту. Где-то вдали зазвучали сирены.

— Пора сматываться, — забеспокоился Пашка, сел в машину, и мы полетели по проспекту, подальше от злополучного места. Я клацала зубами и смотрела в окно. Увидев, что мы проезжаем мимо областной прокуратуры, крикнула:

— Останови!..

Пашка глянул в окно и сказал:

— Если ты туда намылилась, то там по ночам не работают.

— Ну и что, останови. Я не хочу находиться с тобой в одной машине.

— С чего это вдруг? — удивился он.

— С того, что ты мерзавец. Предатель — вот ты кто.

— А ты дура.

— Конечно, раз поверила такому негодяю… «Я ее на дороге подобрал, что хотел, уже получил», — передразнила я и вцепилась Пашке в волосы, они были короткими, ухватилась я неловко и особого удовлетворения это мне не принесло.

Плавно тормозя, он прижал машину к тротуару.

— А, так ты поэтому? — сказал весело. — Ну, извини, данные конкретные слова произносить не стоило, теперь я вижу это совершенно отчетливо. А ты все-таки дура, потому что поверила, что я всерьез все это говорил и бросить тебя хотел на произвол судьбы. А я, между прочим, пудрил врагам мозги и спасал наши задницы.

— Свою задницу ты спасал, — съязвила я.

— Конечно, она у меня одна, хоть и не такая шикарная, как твоя. Я все сделал правильно, ты сама в этом убедилась и, вместо того чтобы обзывать всякими неприятными словами и хватать меня за волосья, могла бы выразить мне словесную благодарность за мужество в бою, а несловесную благодарность я приму чуть погодя с еще большей радостью. Прикинь, какой тебе мужик достался: пять секунд — и четверых завалил как нечего делать. Даже лучше, чем в кино. Ну, давай скажи: Паша хороший.

— Придурок ты… Но дерешься, конечно, ловко. Когда за шулерство по морде бьют, чему хочешь научишься.

— Сейчас врежу, — заявил Пашка, сверкнув глазами, но не напугал меня.

— Врезал один такой… Все равно ты мерзавец, теперь мне это совершенно ясно.

— Вот ведь дура, навязалась на мою голову. Я тебе русским языком объясняю: я все нарочно говорил, чтобы выиграть время и спасти тебя, радость моя, от цепких рук подлецов и убийц. Между прочим, мне по башке стукнули, и ты могла бы проявить сочувствие.

Тут я сообразила, что мы с Пашкой дискутируем, находясь в машине на какой-то темной и совершенно незнакомой улице, я зябко поежилась, вспомнив недавнее нападение, и спросила несколько невпопад:

— А куда мы едем?

— Никуда. Мы на месте стоим.

— Но план у тебя есть? — забеспокоилась я.

— Возможно. Это зависит от того, продолжаем мы работать в паре или ты в принципе не желаешь иметь со мной дело.

— Продолжаем, — проворчала я. — Хотя даже во спасение говорить гадости было ни к чему, мог бы выразиться как-то иначе, а то выходит, ты меня на дороге подобрал, точно я какая-нибудь шлюха…

— А где я тебя подобрал на самом деле? — наморщил лоб Пашка.

— Это я тебя подобрала и очень об этом сожалею.

— Ладно. Я уже извинился, больше не буду. Обещаю выбирать слова и выражения. Идет?

— Идет.

— Вот и отлично. Какая у нас сейчас главная задача? — спросил Пашка.

Я задумалась.

— Найти мента?

— Что мент? Мент и до утра подождет, никуда не денется. Главная задача — восстановить пошатнувшееся доверие, скрепить союз.