Книга Короли рая, страница 92 – Ричард Нелл

Он подумал о доме своей матери и вообразил, что это его родители занимаются любовью. Затем он поработал над пыточным застенком в своей Роще, зная, что теперь тот может пригодиться еще до того, как ему в руки попадется Кунла.

Конечно, Эгиля он будет пытать по-другому, ибо на самом деле не хотел причинять ему вред. Но если придется, он сделает это, и казалось важным в точности знать как. Он прикинул подходящие места для начала – чувствительные участки кожи и плоти, которые сейчас ласкают любовнички за стеной. Но ему нужно, чтоб скальд оставался пригодным для путешествий и игры на своей лире, чтобы окружающие не сочли его полным калекой. Его способность доставлять удовольствие жрицам тоже могла оказаться полезной, так что Рока будет иметь это в виду.

Он соорудил простую скамью с металлическими кольцами для веревок, очень похожую на колодки, в которых его когда-то заперли мальчишкой, и обходил ее, размышляя.

С чего начать? Он может развлекаться голым со жрицами, так что ему нельзя выглядеть как после пыток, иначе будут вопросы и неловкость. Сработают зубы, решил он, или скальп. Певцу не понадобятся все жевалки сзади, а его густая шевелюра скроет раны. Казалось обидным портить столь идеальные зубы, но все-таки очень логичным. Хорошо, подумал он, решив этот вопрос, завтра и посмотрим.

И он искренне надеялся, что ему не придется – что страх поможет Эгилю образумиться и подчиниться. Но милосердие – бесполезная слабость, а у Роки много дел. Убивать скальда было бы расточительством; дать ему уйти – слишком крупным риском.

Рока ощутил, как на губах его тела появляется улыбка. Учитывая его неопытность и затруднения, это казалось весьма элегантным решением. Он услыхал, как стоны жрицы переросли в приглушенные вскрики, и был доволен тем, что Эгиль, по-видимому, трахается умело, даже пьяный. Рока вернулся помочь мертвым парням, работавшим над кузней в его Роще, а свое тело укутал плащом и уютно втиснул в маленький треугольный угол здания, прикрывающий от ветра. А пока оно отдыхало, он работал, убедившись, что его глаза и уши следят за появлением Эгиля на случай, если тот попытается удрать. Однако ночь была тихой, если не считать расходящихся по домам горожан и воя ветра над укрытием Роки или ночных птиц, которые кричали наверху и стаями летели на Север.

«Почему вы летаете клином?– полюбопытствовал Рока, уверенный, что ответ есть, поскольку знал, что все вопросы имеют ответы.– Почему вы галдите и клекочете, зная, что в темноте охотники? И вы летите к морю или дальше?»

Он знал, что в любом случае они возвратятся весной, как всегда. Совсем как растения, мама, совсем как растения. Он завидовал их свободе, и скорости, и бегству, и тому, что они знают мир и видят его раскинувшимся перед ними внизу, широко и ясно – как звездные боги, обозревающие все творение. Когда ночь опустилась даже в Роще Роки, он прилег на мгновение, чтобы дать отдохновение глазам, и задался вопросом без надежды на ответ: куда улетели бы люди, если б могли?

21

Он был не единственным, кто поджидал Эгиля наутро. Рока дернулся, резко проснувшись – с полузатекшими ногами оттого, что они были поджаты под ним всю ночь,– затем вылез наружу и наблюдал за утренними повадками горожан.

Вчерашние братья-знакомцы бродили по улицам слободы еще до появления торговок и появились примерно в то время, когда Рока услышал, как Эгиль со жрицей снова спариваются. Братья были при оружии. Если б мужик достаточно выспался, подумал Рока с некоторым презрением, он мог бы легко сбежать, пока я отдыхал.

Но затем парочка умолкла, похоже, опять заснув, и шанс улетучился. «Сколько времени наших жизней мы тратим на сон?»– полюбопытствовал Рока. Сам он в эти дни спал достаточно мало, давая отдохновение телу лишь в те часы, когда чувствовал себя в безопасности, обычно когда работал или строил планы в своей Роще. И, вероятно, мог бы улучшить даже этот показатель.

Рока наблюдал за солнцем, взломавшим горизонт, и за «оскорбленными» братьями, которые, крадучись, пересекали городскую площадь. Он подметил усталые глаза Щеки-со-Шрамом и неуверенную скуку Хромца. Он смотрел, на каком расстоянии друг от друга они двигались, отмечая особенности их походки, их методы поиска.

Когда Эгиль наконец-то собрался уйти, то неуклюже прокрался через заднюю дверь. Она вела в большой огород, окруженный кустами и мелкими деревьями, и явно ею он должен был воспользоваться ночью. Рока подождал и, как только Эгиль закрыл дверь, шагнул наружу.

–Доброе утро,– прошептал он, и бард ошарашенно крутанулся, ища источник голоса. При виде Роки он расслабился.

–Помилуй Зиф! Малец, ты меня напугал до усрачки.– Он выдохнул и покачал головой.

–Ты думал о том, что я сказал прошлым вечером, Эгиль?

Скальд подергал за дверь, словно пытаясь ее запечатать, затем прищурился, старательно избегая взгляда Роки.

–Брат, я и забыл, что ты существуешь.

Рока вздохнул, разочарованный таким тоном.

–Двое мужчин ждут, чтобы покалечить, а может, и убить тебя, Эгиль. Ты слишком задержался.– Он уже составил собственные планы, но ему было любопытно, как отреагирует певец.

–Я убегал от придурков без хренов и раньше. А теперь заткнись и вали отсюда. Нашей сделке конец, ты нарушил правила.

Рока вздрогнул от слабого тона и сильных слов, задуманных как отповедь, но выраженных посредством скулежа. Он шагнул вперед.

–Не беспокойся об этих мужчинах, Эгиль. Теперь мы заключим новую сделку. Она звучит так: ты будешь делать то, что я тебе скажу, или я убью тебя. Ты будешь служить мне, пока я не скажу тебе иначе, или я убью тебя. Если ты попытаешься улизнуть, я убью тебя. Вот наша «сделка». Тебе понятно?

Лицо Эгиля исказилось притворным весельем, притворным презрением:

–Что… кем ты себя на хрен возомнил? Мы тут не в диких чертовых сопках, малец. Я не какой-то голодный, полумертвый изгой.

Рока снова шагнул вперед, остановившись в какой-нибудь паре шагов.

–Все места дикие, Эгиль, и кем бы я ни был, я не «малец». Пока ты проводил ночь в любви и отдыхе, я воображал, как покараю тебя, если ты ослушаешься. Хочешь увидеть?– Он позволил своей искренней радости от остроумия задумки проявиться – и увидел судорогу страха.

–Да ты псих.

Рока пожал плечами: вероятно, так и есть. Это ничего не меняло.

–Мы идем на Север. Я все равно сделаю тебя богатым, Эгиль, если это тебя волнует. А пока ты расскажешь мне обо всех тридцати шести вождях так подробно, как сможешь, и об иерархии жриц. Но сперва нам нужно разобраться с этими двумя.– Он поглядел на мужчин из-за стены.

–Просто оставь их.– Бард, похоже, злился на самого себя за то, что ввязался в эту историю.– Они при оружии, малец… и выглядят как воины. Тебя просто убьют.

Слабый и напуганный, подумал Рока, совсем как олень. Трусость Эгиля была полезной, но раздражала.