Онлайн книга «Неповторимая»
— Нет, детка, — покачал головой Гоуэйн, синие глаза которого гневно блеснули, — ты подготовишь план приема Дагласа и позаботишься о том, чтобы ему было оказано радушное гостеприимство. — Вот как? — переспросила Шона. Айдан вдруг накрыл ладонью ее руку, и Шона повернулась к самому молчаливому из своих кузенов, сыну более добродушного и покладистого дедушки. Оттенок и глаз, и волос Айдана был светлее, чем у большинства Мак-Гиннисов, словно даже цвета выдавали мягкость его натуры. — Шона, разве ты не согласна, что выкуп собственности у Дагласа — удачная мысль? — Я… — Мы управляем владениями Дагласов. Мы живем здесь, мы дышим этим воздухом и здесь же умираем. И тебе должно быть известно так же хорошо, как и мне, что Эндрю Даглас намерен провести остаток жизни в Америке, на земле матери. — ~ — Да, это верно. — Так в чем же дело? — поторопил ее с ответом Лоуэлл, поднося стакан к губам. «Они никогда не смогут выкупить поместье, потому что Дэвид Даглас еще жив». — Шона! — Айдан нахмурился. — Да, — поспешно откликнулась она, — полагаю, мы и вправду должны купить поместье. — Передайте мне мясо, — велел Гоуэйн. Раздраженная повелительным тоном дедушки, Шона почувствовала нежелание повиноваться даже такому простому приказу. Но Айдана и Алистера, по-видимому, не смутил тон Гоуэйна, ибо Айдан передал блюдо с мясом Алистеру, а тот поставил блюдо перед отцом. Шона вдруг ощутила, что совершенно не хочет есть, но с удовольствием выпила столового вина. Алистер заметил, что церемония освящения шахты прошла удачно; Айдан спросил, что, по его мнению, вызывало странные звуки в штольнях. Гоуэйн обсуждал с Аларихом достоинства лошадей. Шона сидела, подавляя желание закричать. Она глотала вино на пустой желудок. — Шона, с тобой все в порядке? — негромко спросил сидящий рядом Айдан. Быстро взглянув на него, Шона заметила в его светлых глазах тревогу. — Ты раскраснелась, — объяснил Айдан. — А утром была слишком бледной. — Я прекрасно себя чувствую. — Она резко поднялась. — Прошу меня простить, но вчера ночью мне плохо спалось. Гоуэйн поднял голову и нахмурился. — А ты здорова? — Да, дедушка, здорова. Совершенно здорова, — сухо заверила она его. — Просто я устала. Спокойной ночи. — Она быстро поцеловала Лоуэлла в щеку, и тот потрепал ее по руке. Когда Шона подошла, чтобы поцеловать Гоуэйна, тот, в свою очередь, взял ее за руку и пристально взглянул в глаза. — Сегодня ты весь день была бледна, детка. Она пожала плечами. — Честное слово, со мной все хорошо. Алистер вопросительно приподнял бровь и скривил губы. Он знает ее лучше других. Надо избегать его. Шона поспешно вышла из зала. Пусть обсуждают свои планы без нее. Или решают ее судьбу и соглашаются с тем, что жалко доверять свою собственность девчонке. А она намерена выспаться. Но вскоре Шона поняла, что ее вовсе не клонит ко сну. Ее спальня была готова. Огонь ярко пылал в камине. На постели поверх стеганого одеяла разложена ночная рубашка. Призрачный лунный свет лился из окна. Сотни лет луна вот так же светила в это окно. Оно не закрывалось, только зимой его завешивали тяжелым гобеленом, чтобы сохранить в комнате тепло. Однако осень выдалась теплой, и закрывать окно еще не требовалось. В древности открытое окно не представляло опасности, поскольку замок окружали каменные стены. Для тех, кто не знал о существовании потайной лестницы, забраться на балкон было невозможно — разве что вскарабкаться по отвесным стенам. Тайну лестницы передавали только наследнику рода Дагласов… А Дэвид рассказал о ней Шоне много лет назад, когда умер ее отец и она чувствовала себя такой одинокой и несчастной. Дэвид пришел на панихиду, а затем остался с Шоной, когда тело ее отца перенесли в склеп замка Мак-Гиннисов. Даглас развлекал ее рассказами о древних временах. Тогда многие из горцев были якобитами и в глубине души — католиками. Они делали все возможное, чтобы защищать и прятать беглых священников и претендентов на престол из рода Стюартов. Шона всегда восхищалась Дэвидом, и не без причины: он был здесь повелителем, взрослым, высоким, решительным, красивым — таким, каким и следовало быть лорду. Но боязнь, что Дэвид не воспринимает ее, девчонку, всерьез, всегда мешала Шоне выразить свое восхищение. В ночь после смерти отца, когда Дэвид проявил к ней такое участие, Шона, вероятно, начала испытывать к нему более глубокие чувства. Возможно, Алистер прав. Она с радостью взяла на себя задачу выманить его из замка, охотно воспользовалась случаем, чтобы побыть с ним наедине. Но даже не представляла себе, какими станут последствия. Не предполагала, что спустя долгое время кошмары будут мучить ее. Шона вышла на балкон. Вокруг все тихо. Где-то рядом скрывается Дэвид. — Где ты? — пробормотала она. Но в ответ услышала только шорох ночного ветра. Она спустилась по ступеням в комнату. Заглянула за полог, под кровать. Волнуясь, разделась и торопливо натянула ночную рубашку, ожидая, что Дэвид появится как из-под земли в любую секунду. Но он не появлялся. Она улеглась в постель и уставилась на окно балкона. Только они с Дэвидом знали о существовании потайного хода. А может, ей просто так казалось. По крайней мере Шона была убеждена в своей правоте. Но кто-то погнался за ней вчера ночью. Незнакомец, желающий причинить ей вред, убить ее. Она спрыгнула с постели, надеясь, что найдется способ запереть потайную дверь, вырубленную в камне, со стороны балкона. Если Дэвиду понадобится ее помощь, он обратится к ней днем. Ей не нужны ночные визиты. Пошарив в ящике шкафа, она нашла носовой платок, взлетела по ступеням на балкон и вышла наружу. Пригнувшись, Шона отыскала камень, который приводил в действие механизм, открывающий дверь. Сунув под камень платок, она придавила его рукой и вытащила кончик наружу, а затем с удовольствием убедилась, что нашла отличный выход. Комок ткани мешал сработать механизму и вместе с тем был незаметен изнутри, но сама Шона могла убрать его в считанные секунды. Гордясь собой, она вернулась в постель и свернулась клубком. Но едва закрыла глаза, как вновь вскочила, бросилась к двери в коридор и закрыла ее на древний тяжелый засов. Теперь никто не войдет к ней в комнату — ни через дверь, ни через потайной ход. Наконец-то она загаснет спокойно. Долгое время она лежала, глядя в темноту. В камине догорали угли. Комнату заполнили тени, угасающее пламя освещало угол оранжево-золотистым отблеском. Она так устала. Дэвид жив. И ее жизнь вновь пришла в стремительное движение. Где же он? Где угодно, только не у нее в комнате! Ей ничто не угрожает! Ничто? И все-таки ее преследовала тревога. В конце концов Шона сомкнула веки. Ее начинало клонить в сон. Вскоре она задремала… |