Онлайн книга «В смысле, Белоснежка?!»
– Не смейте оскорблять меня! – прошипела я, стискивая кулаки. Но, увы, он был прав. Я не получила королевского воспитания, но понимала: королева должна беречь репутацию. И всё же… Как он смеет! – Майя, – он приподнял мой подбородок указательным пальцем, а большим провёл по моей нижней губе. Прищурился. – Ты не поняла, девочка, ты – никто. Калиф на час. И, если не будешь слушать меня, нас, то твоя жизнь окажется короче, чем у короля Робера. Ты же читала про него, верно? – Читала… Я отшатнулась, уклоняясь от его длинных пальцев. – Ну и чудно. Надеюсь, тебя удивило, как быстро мы поменяли Белоснежку на тебя. Ты, в целом, умная женщина, должна была удивиться. – Удивилась. – Умница. Видела кукольные театры? – Я кивнула. – Пьеро, Коломбина, Арлекино… Только доверчивый народ смотрит и думает, что куклы движутся сами, и Арлекино может побить Пьеро. Но тот, на чью руку надета кукла, знает правду. Он насмешливо взглянул на меня, а затем провёл рукой по моим волосам. Арселе соскользнул с волос ещё в комнате, и сейчас ветер раздувал мою короткую стрижку. – Тебе идёт, – заметил Румпель. – Я не возражаю, чтобы ты спала с Бертраном, если желаешь с ним спать. Но делай это не у всех на виду. – Да как ты… – Перестань. На людях я всегда соблюдаю субординацию, но наедине я буду говорить тебе, что хочу и как хочу. И запомни, Майя, я не люблю ошибаться. Ты – кукла на моей руке, это тоже запомни. Как надел, так и сдёрну. И ты не только будешь танцевать то, что я тебе скажу танцевать, но ты ляжешь под кого я скажу. Запомнила? – Нет, – прошептала я. Губы едва двигались, став деревянными. Я попятилась. Герцог Ариндвальский схватил меня за плечи и рванул на себя. Он явно наслаждался моим страхом и беспомощностью. Чёрные глаза смеялись. – Нет! Так не будет. Лучше я умру! – Умрёшь, конечно. Пошли. Я словно во сне двинулась за ним. Всё это было настолько страшно, что мозг цепенел. Мы прошли в низкую чёрную дверь, литую из какого-то металла. Спустились по гладким ступенькам. Я поскользнулась и уцепилась за его камзол. Но Румпель даже руки не подал. Низкий тёмный коридор, чьи своды смыкались прямо над его наклонённой головой. Факелы. Часовые. Угрюмые. Вальяжные. – Куда мы идём? Голос мой дрожал и рвался, но Румпель не стал оглядываться. Он всё шёл и шёл, и я старалась от него не отставать. Подвал под замком. Разветвляющиеся коридоры. Запах человеческой нечистоты, плесени и… крови? Румпель распахнул очередную дверь. Острый запах пота, мочи, крови и чего-то не менее мерзкого. Я вошла, зажмурилась от яркого света, заморгала, открыла глаза. Огонь в странном очаге – клетке, подвешенной к сводам на цепи. Грузный полуобнажённый мужчина, стоящий ко мне спиной, блестящей от пота. И… Я не сразу поняла, что это. Видела много раз, но в кино и мельком. Поняла, когда мужчина вытащил щипцами какую-то раскалённую добела железку. Дыба. Мать твою! Это дыба! А на ней – узник. Я заорала и бросилась обратно, но Румпель перехватил, прижал меня спиной к груди и прошипел на ухо: – Заткнись. И смотри. Внимательно смотри. Потому что вот это – твоё будущее. … Из подвала Румпель вынес меня на руках – мои ноги не держали. Но, когда мы оказались в саду, он всё же выпустил меня. Повернул к себе, удерживая за плечи, безжалостно заглянул в лицо. – Вижу, что впечатление у тебя сильное. Даже сильнее, чем я предполагал. Вот и запомни его, Майя. Навсегда запомни. В этом веке нет вашего слащавого гуманизма. Фигового листика, прикрывающего реалии жизни. Здесь всё открыто, просто и откровенно. За это и люблю вот этот мир. Здесь люди подлинные в своей мерзости. Не те няшки, которые искреннее убеждены в собственной пушистости, но смотрят фильмы, в которых герои орут, когда чудовища разрывают их на куски. Нет. Они честно приходят на казнь и с наслаждением смотрят, не скрывая от себя внутренней потребности. И это правильно. Я молчала, плохо понимая его слова. Словно одеревенела, в голове метались странные обрывки мыслей. Про оловянные пуговицы на его камзоле. Про потерявшееся колечко. И… – Румпель, ты из нашего мира, – прошептала я. – Кто ты? Откуда ты сюда пришёл? И как? Разум отчаянно пытался забыть увиденное, хватаясь за любые посторонние вопросы. Румпель усмехнулся. Мне показалось, что он понимает, что со мной происходит. – Ты всё верно понимаешь, Майя. Я из Первомира. И я способен вернуть тебя обратно. В твой дом. К твоей дочери. И тебе всего лишь нужно заключить со мной сделку. Я задыхалась. Я больше не могла тут оставаться. Закрывала внутренние глаза, стараясь не видеть то, что продолжало видеться, не слышать нечеловеческий вой пытаемого. – Что ты хочешь? – спросила слабым, едва слышным голосом. Но Румпель услышал. – Твою дочь. – Нет… – Я не причиню ей зла, – он снова мягко коснулся моих губ большим пальцем. – Ты можешь за неё не бояться, Майя. И она мне понадобится не сейчас. Ты сможешь вернуться и наслаждаться вашим общением… шестнадцать лет. Ты сможешь её даже подготовить… – Нет! – закричала я, пятясь. – Никогда! Он зло сузил глаза. Но потом хрипло рассмеялся: – Я даю тебе три дня, чтобы ты подумала. Три дня, Майя. – Это ничего не изменит. Я не отдам тебе свою дочь. Никогда. Лучше умру. Лучше… – Умереть это слишком легко, девочка. Запомни: у тебя три дня. На третий день время в твоём мире возобновит ход. И твоя дочь умрёт от голода, захлебнувшись собственным плачем в твоей квартире. Он резко отвернулся и зашагал прочь. Мои ноги подкосились, и я всё же упала. Аня… Анечка… Я не сомневалась, что Румпель сможет это сделать. Вспомнила мою девочку. Её пушистые светлые волосики и маленькие карие глазки… Вскочила на ноги и бросилась в Запретную башню. У меня больше не было времени для плана госпожи Карабос. И оставался лишь один выход. Я буквально слетела вниз по лестнице, промчалась мимо скелетов, ворвалась в пустую комнату. Подскочила к тёмному зеркалу и закричала: – Илиана! Но зеркало оставалось таким же тёмным, словно выключенный экран смартфона. – Илиана! Я согласна! Мне было не до стихов, и свергнутая королева, видимо, это почувствовала. Зеркало замерцало, и я увидела страшную женщину совсем рядом. Она стояла у самой зеркальной поверхности и жадно всматривалась в меня. Мне почему-то показалось, что сейчас облизнётся. – Майя, – прошептала она хриплым от волнения голосом, – что произошло? – Румпель… Но я задыхалась, не в силах выговорить ни слова. Однако Илиана, видимо поняла. Рассмеялась низким, воркующим голосом. |