Онлайн книга «Отдай туфлю, Золушка!»
Я вскочила. Стаканчик с мороженным упал, сиреневая клякса потекла по полу. —И не проси,— сурово отрезала Мари.— Если после первого раза я стала такой вот крохой, то что будет после второго? И она, конечно, была права. —Тогда расскажи как! —Там всё просто: один поворачивает управляющие рычаги, и, когда в зеркале появляется искомое изображение, оттягивает рычаг-тормоз, ставя зеркало в нужное положение под углом двадцать четыре градуса относительно пола. А второй шагает вперёд. Не в зеркало, а в его отражение. Вот и всё. —А один человек может сделать и то и другое? —Ну, если он маг и сумеет управлять рычагами на расстоянии… А ещё остановить часы на башне, то — да. —Остановить часы? —Ага. То есть, ты должен одной рукой удерживать рычаг зеркала, второй — рычаг часов, и при этом у тебя есть лишь доля секунды, чтобы пересечь границы миров. Потому что время можно обмануть лишь на долю секунды. Я задумалась. Значит, мне нужен второй человек. Мари нельзя. Куда уж сильнее уменьшаться? Гильом не сможет взобраться по довольно крутой винтовой лестнице. И поднять его я тоже не смогу. А тогда… может гном? Тот, который иногда грустит у колодца сказок? —Кто куда, а я хочу спать,— заявила я, наблюдая, как сиреневая клякса исчезает с пола. —Ещё рано,— заметил Гильом.— Часов шесть, не больше. —Дождь, гроза, что может быть лучше, чтобы поспать? Правда, в моей комнате нет окна… Жаль. Эй, дорогой хозяин чёрной и ужасной гостиницы для заблудших душ, не имеющих своей сказки! Я хочу панорамное окно в номере! Даже не окно, а стену. Целую большую стеклянную стену с выходом в парк. Чтобы можно было валяться на постели и смотреть, как по стеклу сползают дождевые струи, а вспышки молний озаряют ваш прекрасный парк. Вам сложно, что ли? Для колдуна-то раз плюнуть, я уверена. И я ехидно захихикала. Гильом неодобрительно покосился на меня. —Я с тобой,— пропищала Рапунцель.— Надоело спать в цветах, они вечно воняют. «Жених», вновь погрузившийся в пучину анализа неудачной партии, что-то бессвязно промычал. Должно быть, это означало «спокойной ночи» или типа того. Рапунцель осторожно устроилась прямо в стаканчике. Я поморщилась от многократно усиленного шороха. —Расскажи мне про Первомир,— попросила фея. —Не ори,— буркнула я и шагнула в зеркало. И замерла. Потому что это, кажется, была не моя комната. Просторная, обставленная в духе шведского минимализма. Со стеклянной стеной в парк. С мышино-серой крашенной стеной у кровати. Двуспальной кровати с постельным комплектом в чёрных квадратах, пересекающихся друг с другом. С простым прямоугольником застеклённого камина, сбоку от которого в узком высоком проёме желтели круглые срезы поленьев. С серым стриженым ковриком. Со столом и стулом, словно выкраденными из Икеи. С торшером, из матерчатого серого абажура которого свисала металлическая цепочка-выключатель. Медленно, словно во сне, я подошла к стене в парк и сдвинула её. Система была как у шкафа-купе. Пахнуло свежим воздухом, влагой, озоном и резким ароматом листвы и цветов. Может и правда Фаэрт был когда-то неплохим человеком? А потом что-то случилось? Может, и не надо искать против него информацию, а стоит просто согреть его ледяное сердце? Растопить, заставить снова поверить в добро и людей? Возможно, в этом и состоит смысл сюжета моей личной сказки? Я забралась с ногами на кровать, скинув ботинки. Набросила пушистый оранжевый плед. —Так что там есть такого в Первомире, что он лучше нашего?— нетерпеливо запищала Мари. —Ну, например… Вот это. А ещё — электричество. А ещё бензиновые двигатели. И равноправие. И… и университет. * * * Грохот грозы — это было первое, что услышал Марион, когда очнулся. Вспышки молний озаряли знакомую комнату. Средний принц обнаружил себя в кресле у пылающего камина. Попытался подняться, но не смог пошевелиться. —Кара,— прохрипел с трудом. —Очнулся, милый?— спросила рыжеволосая красавица, появляясь в поле его зрения.— Ну как? Всё ещё хочешь мчаться на коленях, чтобы каяться у ног милой Синдереллы? Марион с досадой отвернулся. Буркнул: —Нет. Отпусти меня. —Ну, не зна-аю… Она присела на подлокотник его кресла и растрепала мужчине волосы. Хмыкнула: —Ты сейчас такой славный и милый, как образцовый щеночек. Мне нравится. Марион отдёрнул голову: —Кара, перестань. Лучше скажи, ты можешь помочь или нет? Фея взяла бокал откуда-то справа от него, подняла, посмотрела сквозь рубиновое вино на пламя. —Попробую. Но ничего не обещаю, милый. Всё зависит от могущества той ведьмы, которая его наложила. Если она слабее меня — смогу. Если нет — вряд ли. Я ведь уже рассказывала тебе, помнишь? снять приворот может либо более одарённая фея, либо тот, кто убьёт приворожившую ведьму, либо… Ну да, истинная любовь. У тебя случаем не завалялось таковой? Нет? Какая жалость! —Истинная любовь — это сказки,— выдохнул Марион устало.— Ты же знаешь. Убить Синдереллу… Ну… Кара оживилась: —Почему нет? Если я притушу колдовскую страсть и дам тебе, положим, время до утра? Вряд ли за смерть бедной сиротинки король очень уж жёстко тебя накажет. Марион взглянул на любовницу, нахмурился и снова отвёл глаза. —Ну же, Мар! Любой приворот, по сути своей, это убийство. Бессердечное, безжалостное и очень, ну просто о-о-очень жестокое. Поэтому казнить виновницу это… ну… справедливо, не находишь? Тем более, что это даже не месть, а лишь средство освобождения. Ма-ар? Хотя я лично ничего против мести не имею. Принц молчал, глядя, как в очаге переливаются пурпурно-оранжево-голубым мерцанием трескучие поленья. Кара вздохнула, снова растрепала его волосы, поцеловала в лоб: —Бедный, бедный Марион… Вот эта доброта в тебе… мне никогда не нравилась. Можно сложить мадригал или сонет в честь твоего великодушного сердца, но по мне всё это — слюнтяйство. Ты как был глупым толстым мальчиком, так и остался глупым мальчиком. Хотя, признаться, уже не толстым. Твоё тело всегда искупало все твои прочие недостатки. Ладно, убивать проказницу мы не будем. Истинной любви у тебя нет. А, значит, остаётся только верить в моё могущество. Не так ли? Ты веришь? —Сильнее тебя только Чертополох,— Марион обернулся и прямо взглянул в чёрные, блестящие, словно у белочки, глаза. —Спасибо, милый. Это так приятно, когда в тебя верят. Принц осторожно поднял руку, украдкой облегчённо выдохнул. —Ты же помнишь, что ты всё ещё мне должен?— задумчиво уточнила фея. —Да. Ты всё ещё не придумала, что именно? |