Книга Лекарь Империи 2, страница 110 – Александр Лиманский, Сергей Карелин

— Да так, легкое поверхностное раздражение, не более того, — Фырк развел своими крошечными лапками. — Повторяю, двуногий, его иммунитет спит, как сурок зимой! Никакой аутоагрессии, о которой ты тут так красиво рассуждал, я там не вижу! Вообще!

Что за чертовщина⁈ Клиника — просто классика аутоиммунного заболевания! А по факту — иммунитет в глубокой спячке! Фырк не мог так ошибиться.

Особенно после того, как я его хорошенько научил отличать гной от переливающихся кристаллов. Он теперь очень внимательно смотрел на структуру, а не на внешние эффекты. Значит, моя первая, самая очевидная и самая логичная теория — неверна.

Но тогда что это⁈ Что может так избирательно убивать мышцы, не вызывая при этом никакой воспалительной реакции⁈ Я снова зашел в тупик.

Нужно было действовать. И если моя «нетрадиционная» диагностика не дала результатов, значит, придется прибегнуть к традиционной. Но более углубленной.

Я повернулся к Сердюкову, который с интересом наблюдал за моими раздумьями. Нужно было действовать, и действовать быстро, но при этом не выдать своего главного козыря.

— Аркадий Львович, — я постарался, чтобы мой голос звучал как можно более уверенно, — картина, конечно, запутанная. Но у меня есть одна предварительная гипотеза. Судя по сочетанию симптомов — мышечная слабость и кожные проявления, — это все-таки может быть дерматомиозит.

Сердюков кивнул, его взгляд стал еще более внимательным.

— Однако, — продолжил я, делая вид, что размышляю, — некоторые данные из истории болезни не укладываются в классическую картину. Уровень КФК в норме, биопсия чистая… Это говорит о том, что-либо это не он, либо это какая-то очень атипичная, редкая форма. И чтобы это проверить, нам нужно копнуть глубже.

Теперь мой запрос на дополнительные тесты выглядел не как прихоть, а как логичный следующий шаг в диагностическом поиске.

— Я бы хотел назначить несколько очень специфических иммунологических тестов, — сказал я. — Взять у пациента кровь на развернутую иммунограмму и на весь спектр антинуклеарных и, что самое важное, миозит-специфичных антител. Это позволит нам либо подтвердить, либо окончательно опровергнуть мою гипотезу о дерматомиозите, а заодно проверить и другие, более редкие варианты.

Я выжидательно посмотрел на него, готовясь к возражениям по поводу стоимости.

— И еще, я бы хотел отправить пробы параллельно в две лаборатории: в нашу, местную, и в Владимирский специализированный центр Гильдии Целителей. Для перепроверки. Иногда наши местные реагенты могут давать сбой или просто не выявлять редкие антитела.

Я ожидал чего угодно: скепсиса, вопросов, отсылок к бюджету. Но Сердюков, к моему огромному удивлению, даже не нахмурился. Он просто кивнул.

— Хорошо, Разумовский. Действуйте. Страховка Шевченко позволяет сделать такие исследования.

Я опешил. Просто «действуйте»? И все? Что-то здесь было не так. Неужели Шаповалов дал мне такой карт-бланш?

— Считайте, что у вас есть на это все полномочия, — добавил Сердюков, заметив мое недоумение. — Посмотрим, что покажут ваши… тесты.

— Спасибо, Аркадий Львович, — я кивнул. — Я немедленно этим займусь.

Кажется, мой «экзамен» переходил в новую, еще более интересную стадию.