Книга Лекарь Империи 2, страница 25 – Александр Лиманский, Сергей Карелин

— Привет, Слава, — я кивнул. — Да вот, начальство решило, что мои таланты сейчас нужнее здесь, на переднем крае борьбы с эпидемией. Так сказать, бросили на амбразуру.

— Ого! — Слава присвистнул. — Ну, ты даешь! А ты что, прямо так и пойдешь? В одном халате?

Я непонимающе посмотрел на него, потом на свой обычный белый медицинский халат.

— А что такого? Это же халат. Стерильный, чистый. Что не так?

Слава как-то нервно рассмеялся.

— Да ты, Илья, похоже, совсем не в курсе, что здесь творится! — он покачал головой. — Тебе бы не о стерильности халата беспокоиться, а о своем собственном здоровье! «Стекляшка» — это тебе не шутки! Ты лучше выйди вон туда, в коридор, и посмотри, с чем нам сегодня придется иметь дело. И это, учти, еще даже прием не начался!

Он кивнул на дверь, ведущую из «чистой зоны» в общий холл поликлиники.

Я с некоторым недоумением подошел к двери, приоткрыл ее и выглянул наружу.

И то, что я увидел, заставило меня буквально остолбенеть. Коридор, холл, и все видимое пространство дальше, до самого выхода на улицу, было под завязку забито людьми.

Н-да. Такими темпами, я до Сеньки Ветрова и юристов сегодня точно не доберусь.

Отправив Разумовского в пекло «первички», Игорь Степанович Шаповалов с чувством выполненного долга направился на обход по своему отделению. Он шел по тихим больничным коридорам, и на его лице впервые за последние пару дней играла легкая, почти незаметная усмешка.

В целом, он был доволен.

Да, вчерашний день выдался тем еще аттракционом. Пришлось побегать, понервничать, улаживая все нюансы с бумагами после ночного «подвига» этого неугомонного адепта. Но, в конце концов, все получилось.

Отчет в Гильдию ушел в «правильном» виде, Кобрук была умиротворена (хотя и обещала еще долго припоминать ему этот инцидент), а пациентка Захарова, что самое главное, была жива и шла на поправку.

Сложнее всего, конечно, пришлось с благочестивым идеалистом Кравченко. Вячеслав Игоревич, заведующий реанимацией, уперся рогом и никак не хотел ставить свою подпись под документами, где черным по белому было написано, что операцию Захаровой проводил он, Шаповалов, а не адепт Разумовский.

Видите ли, совесть ему не позволяла идти на такой подлог! Совесть!

В их-то мире, где каждый второй чиновник из Гильдии готов был мать родную продать за лишнюю тысячу имперских рублей! И каковы были его доводы, кто бы мог подумать! Операция, мол, проведена успешно!

Парень, то есть Разумовский, — молодец, настоящий герой, и нужно ему эту операцию засчитать в его личное дело, в табель о рангах, так сказать!

«А швы-то какие ровные, а, Игорь? Ты видел, какие у него швы?»

Швы, видите ли, его волнуют! А репутация всей больницы, которая могла полететь в тартарары из-за этого его «героя», его, похоже, не волновала совсем. Но ничего. Там, где не смог додавить он, Шаповалов, своим авторитетом и дружескими уговорами, смогла додавить Анна Витальевна Кобрук.

Один короткий звонок от нее. Пара ласковых, но очень убедительных фраз. О «нецелевом использовании бюджетных средств реанимационным отделением» и «возможных проверках со стороны Гильдии»… И благочестивый Кравченко тут же забыл про свою совесть и подписал все, что было нужно. Даже не читая.