Онлайн книга «Лекарь Империи 2»
|
Я заметил, что он выглядит каким-то подавленным. — Что-то случилось, Ашот? — спросил я. — Ты сам не свой. Он тяжело вздохнул и, не отрываясь от приготовления шаурмы, тихо сказал: — Да вот, Илюха, беда у меня. Мариам моя… жена… заболела. Второй день лежит, кашляет, температура высокая. — Кашляет, говоришь? — я напрягся. — Сильно? — Очень, — он кивнул. — Так кашляет, что я боюсь, как бы она легкие свои не выплюнула. Я нахмурился. — Ашот, ты же понимаешь, что у нас в городе сейчас эпидемия «Стеклянной лихорадки»? Симптомы очень похожи. — Да понимаю я, Илюха, понимаю, — он с тоской посмотрел на меня. — Потому и боюсь. Слушай, а… посмотри ее, а? Ты же лекарь, ты же разбираешься! Скажи, что с ней! А то мне страшно! Детей же у нас семеро по лавкам, куда я с ними, если Мариам совсем сляжет? Кто за ними смотреть будет? — Ашот-джан, так ее в больницу везти надо, немедленно! — я постарался, чтобы мой голос звучал как можно более убедительно. — Если это «стекляшка», то шутки плохи. Там ей и анализы сделают, и диагноз точный поставят, и лечение назначат. — В больницу⁈ — Ашот испуганно замахал руками. — Да ты что, Илюха! Какая больница⁈ Как я ее повезу⁈ А детей на кого оставлю? На родителей моих стареньких? Да они сами еле ходят! И потом… ты же знаешь, страховки у нас с ней самый простые, для вида. А вдруг там лечение дорогое понадобится? Откуда у меня такие деньги? Илюха, дорогой, ну посмотри, а? По-братски! Может, там и ничего серьезного нет, просто простуда обычная. Успокой хоть душу! Тут недалеко, два шага всего! Я тебе шаурмы на всю оставшуюся жизнь бесплатно делать буду! Я посмотрел на его умоляющее лицо, в котором плескалось такое отчаяние, что у меня у самого сердце сжалось. Этот вечно веселый, неунывающий человек сейчас был похож на растерянного ребенка. Он боялся за жену, за детей, за будущее своей большой семьи. И в этот момент я понял, что не могу ему отказать. Да и мой врачебный инстинкт уже вовсю кричал, что там, у его жены, дело серьезное. Он протянул мне почти готовую, дымящуюся шаурму, как будто это был последний аргумент. Я только вздохнул. — Ладно, Ашот, веди, — я махнул рукой. — Посмотрим на твою «простуду». Мы пошли. По дороге я с огромным удовольствием уплетал шаурму. После целого дня, проведенного на ногах, она казалась мне пищей богов. И, конечно же, была за счет заведения. Жил Ашот, как оказалось, совсем недалеко, в старом, двухэтажном доме-бараке. Обшарпанные стены, выбитые окна в подъезде, стойкий запах сырости. В его просторной, хоть и убитой квартире, нас встретила целая орава его детишек и четверо стариков — родители их обоих, которые с тревогой смотрели на меня. Дети тут же с любопытными криками облепили меня со всех сторон, но Ашот строго на них прикрикнул и загнал в другую комнату. Его жена, Мариам, лежала в отдельной, самой дальней комнате, на старом диване, укрытая до подбородка пестрым одеялом. Я попросил никого не входить, а сам, натянув на лицо медицинскую маску, которую всегда носил с собой в сумке, вошел внутрь. Картина там была, мягко говоря, не очень. Мариам была бледной, изможденной, ее губы потрескались от жара, а дыхание было частым и поверхностным. И этот кашель… Характерный, лающий, «стеклянный». |