Книга Адвокат империи, страница 72 – Сергей Карелин, Ник Фабер

— Только подумайте, насколько хорошо эта ситуация может повлиять на вашу репутацию, — твердым голосом произнесла Скворцова, чем удивила не только Штайнберга, но и сидящую рядом с ним блондинку.

— О чём она говорит? — с лёгким оттенком интереса произнёс Штайнберг. На его лице все ещё было недовольство, но горькая пилюля всегда заглатывается лучше, если её подсластить.

— О том, насколько хорошо будет выглядеть барон, который узнал о трагической судьбе несчастной, потерявшей мужа женщине с тремя детьми, и решил помочь ей в трудную минуту, — пояснила Марина. — Хорошая репутация не вредит никому.

— Хм-м-м, — задумался Штайнберг. — Может быть, ты и права…

Та-а-а-ак. Вот теперь главный вопрос! Если честно, то вот эта часть плана была не совсем надёжной. Вопрос лишь в том, заметит ли она? Я старался не смотреть на Оливию, дабы не спугнуть удачу.

— Григорий, я не уверена, что это хорошая идея, — осторожно заметила Оливия и бросила на меня полный подозрения взгляд. Значит, поняла, что здесь что-то есть, но ещё не догадалась, что именно.

— Я сам решу, что мне делать, — едва не огрызнулся на неё барон, и та чуть не отшатнулась от него.

Штайнберг вздохнул и посмотрел на лежащий перед ним лист бумаги, где была расписана наша сделка.

— Решайте, — сказал я, вставая со стула. — Эта сделка действует только до сегодняшнего вечера. Иначе завтра мы пойдём с этими материалами к людям, которые уже не будут столь щедры в своих предложениях.

Штайнберг несколько секунд жевал губы. Посмотрел на Оливию, и эта стерва неохотно кивнула.

— Ладно, дайте мне ручку, — потребовал он, и Марина с торжеством в глазах протянула ему затребованный предмет.

Как только бумаги были подписаны, мы забрали с собой документы и ушли, оставив Штейнберга сидеть за столом с этой стервой. Барон поставил не только свою подпись, но, как того требовал протокол, поставил клеймо собственной родовой печати с помощью специального сургуча. Почему-то любые документы в делах аристократов требовали именно печати, уж не знаю, почему именно.

— Я всё же хочу спросить, — произнесла Марина, когда мы уселись в машину и та тронулась с места. — Откуда у тебя была такая уверенность? А если бы он не согласился?

— Согласился бы, — уверенно произнес я. — Для него заплатить сейчас полмиллиона и ещё тысяч сто за жильё для Светы на ближайшие два года обойдется в десятки раз дешевле, чем если его махинациями займётся ИСБ и Канцелярия. А они таких вещей не прощают.

Здесь подобного мошенничества не терпели. Наказание за попытки воровать у государства было строгим. Даже для аристократов. Оливия была права. Мы никогда бы не смогли доказать это в суде. Но нам это и не нужно. Уж для этих организаций точно. Там хватит и подозрения. А ресурсов у них не в пример больше, чем у нас. Они распутают это дело. Можно даже не сомневаться.

— Всё равно, — покачала она головой. — Я до сих пор не верю, что это сработало. Полмиллиона! Саш!

А я горестно вздохнул. Ведь у меня тоже были такие деньги. Эх… прочь рефлексия!

С такой выплатой Света сможет обеспечить себя и своих детей все необходимым лет на пять, если не будет швыряться деньгами на всякие глупости. И, уже увидев эту женщину и её отношение к своим детям, я был уверен, что так глупо она не поступит.