Книга Адвокат Империи 2, страница 64 – Ник Фабер, Сергей Карелин

Решив не злить начальство, да и понимая, что именно происходит, вызвал себе такси. Во-первых, следовало поторопиться. Во-вторых, могу теперь себе позволить. Ещё на всякий случай попросил водителя ехать побыстрее, пообещав накинуть ему хорошие чаевые, если доедем вовремя.

Мужик нёсся по улицам так, что, наверное, не будь я атеистом, молился бы всем известным и неизвестным богам. В моём же случае просто ухватился за ручку в надежде, что завтра в газетах не появится мой некролог и статья об очередном смертельном ДТП на улицах столицы.

Но, даже несмотря на вполне себе не иллюзорную опасность, вызвал такси я не зря. В понедельник дороги стояли в пробках, так что я едва успел. Буквально за две минуты до начала. Выскочил из машины и помчался по лестнице, проскочив в зал суда в тот момент, когда их уже собирались закрывать.

Впервые я попал в место, где мечтают оказаться все адвокаты страны. Естественно, только в том случае, если в их руках (или, что более вероятно, в папках) имелись железные доводы, способные склонить судью на сторону их клиента.

Здание имперского верховного суда впечатляло. Оно даже выглядело не так, как окружающие его высотки. Приземистое. Монолитное. С высоченными, под двенадцать метров высотой мраморными колоннами на входе. Уж не знаю, чего именно добивались архитекторы, но тяжеловесность и общее ощущение мощи им передать удалось. Именно в этом месте судьи выносили решения по самым важным и громким делам. Именно здесь ковались легенды адвокатской братии Российской Империи.

Почему-то в этот момент мне вспомнился хозяин «Параграфа». Я сначала удивился, с чего это вдруг мозг вынул это воспоминание, а затем понял. Фотография! Я видел фотографию на одной из стен. На ней Вячеслав Молотов как раз стоял у входа в это самое здание.

Мысленно поставив себе зарубку о том, что следует узнать о нём побольше, сконцентрировался на происходящем.

Сейчас зал был заполнен практически полностью. При этом не видно ни одного репортёра. Их сюда просто не допустили. А вот людей и, что более важно, аристократов было столько, что все места оказались заняты.

Последнее слушание по делу баронессы Изабеллы Димитровой. Одетая в тёмное платье, пока ещё подсудимая, она сидела рядом со мной и Лазаревым за столом перед широким подиумом, где за массивной кафедрой восседало трое судей.

Справа от Лазарева и Изабеллы, за таким же резным столом из красного дерева, сидели прокурор с группой обвинителей. Именно они наши главные противники на любом судебном слушании. Эх… мне вспомнился оставленный против моего желания мир. Вот там порой пикировки с обвинителем у меня доходили до того, что ещё чуть-чуть — и можно было схлопотать обвинение за неуважение к суду.

Что сказать, выступать я любил.

Но сейчас такого ждать не приходилось. Я уже знал, что данный процесс есть не что иное, как показуха. Вследствии имеющихся улик и, как мне рассказал Роман, признания сестры Анатолия дело будет закрыто именно сейчас. Вон, даже сидящие за широкой трибуной присяжные, роль коих сейчас исполняли двенадцать аристократов Империи, уже даже не скрывали своего положительного отношения к нашей с Лазаревым клиентке.