Книга Адвокат Империи 3, страница 88 – Сергей Карелин, Ник Фабер

Хотел сказал, что как-то уже и не хочется, да не стал. Грубо это. А Аня на самом деле хорошая. Вон, свой дурацкий яичный латте пить перестала. При мне, во всяком случае. Значит, есть ещё надежда, что хорошим человеком вырастет. А я лучше подожду немного. Хватит с меня эксцессов с прекрасным полом в последнее время.

Но вообще даже странно немного. Вот так взять и резко переехать. Хотя кто я такой, чтобы рассуждать. Понятия не имею о причинах. Может, ему по службе там что предложили. Вот и утащил дочь за собой.

Попрощавшись с Русланом, я вышел на улицу и пошёл в сторону дома. В теле разлилась приятная усталость после тренировки пополам с бодростью. Казалось бы. Чем теперь заняться? Ну для начала я собирался зайти в магазин за кофе. А-то дома ничего не осталось.

А вот потом можно уже и…

С резким, но не очень громким хлопком перед мной прямо из воздуха материализовалось и влетело в меня тёмно-серебристо-красное нечто…

* * *

— Доброе утро, Рома, — произнес Павел Лазарев, войдя в столовую. Его младший сын в этот момент как раз читал новости с экрана планшета и пил чай с булочками.

— Доброе, пап, — каким-то странным голосом произнёс Роман, оторвав взгляд от экрана. — Как утро?

— Как и любое другое, — отозвался Павел, садясь за стол. — Много работы.

Дежурившая у входа служанка тут же подошла, чтобы налить ему свежего чая из фарфорового чайника.

— Спасибо, София.

— Не за что, ваше сиятельство, — улыбнулась она. — Что вам принести?

— Чего-нибудь лёгкого. Просто перекусить, спасибо. — Он дождался, пока прислуга их покинет, затем снова посмотрел на сына. — Ты сделку между РМН и «Тяжёлым машиностроением Румянцева» когда закрываешь?

— На следующей неделе, — доложил ему Роман, а затем добавил: — Скорее всего.

— Почему задержка?

— Румянцев пытается выбить себе лишние двести двадцать миллионов отступных.

— Ты не говорил, — нахмурился Павел.

— Он выдвинул это требование в пятницу, — пожал плечами Роман. — А ты и сам знаешь, насколько жаден он может быть.

— Как дракон, — деловито хмыкнул старший Лазарев, положив себе в чай две ложки малинового варенья из стоящей рядом вазочки. — Ради золота детей своих продаст и даже думать не будет.

— Ну не перегибай, — рассмеялся Роман. — Не всех.

— Дочерей-то уж точно, — буркнул Павел, отпивая чаю.

А вот Роман подумал о том, что он мог использовать выражение и помягче. В конце концов, разве он не занимался тем же самым? Или что, по его мнению, желание заполучить в семью человека с редким даром — это более благородная цель, нежели деньги?

Лично для Романа всё было едино. Мысль о том, что его младшую и, несмотря на все их дрязги и ругань, сестру будут использовать таким образом, раздражала и даже злила. Скорее всего, он попытался бы воспрепятствовать плану отца, если бы не одно «но».

— Ты слышал, что в пятницу в суде случилось?

— Да уже вся столица в курсе, — буркнул отец, ставя чашку с чаем обратно на блюдце. — Я читал о том, что случилось.

— И?

— Что?

— Что думаешь?

— Думаю, что я теперь хочу узнать, как ему удалось так вывести Стрельцова из себя.

— Он проехался по его сыну, — осторожно заметил Роман, пересказав то, что слышал сам.