Книга Адвокат Империи 5, страница 74 – Ник Фабер, Сергей Карелин

Тонкий момент. По сути, я сейчас взял картины в заложники. Потому что ни один аукционер, который заботится о своей репутации, не позволит выставить на торги полотно, в отношении которого имеется подозрение в подлинности. Как только мы подадим такое обращение, любые операции с этими картинами станут… ну не то чтобы незаконными. Нет. Скорее, очень и очень нежелательными.

Это всё равно, как если бы дорогой ресторан продолжал выносить в зал блюда, пока у него на кухне санэпидемстанция проводит проверку. Не факт, что она что-то найдёт. Но сам факт наличия проверки может смутить посетителей.

Плюс мне на руку играли его собственные слова о Браницком. Подобные действия со стороны давнего клиента также вызовут подозрения.

В итоге мы имеем картины, которые этот мужик явно не хочет выставлять на аукцион. Я чувствую это по его эмоциям. Он хочет продать их Браницкому. Но не желает сбивать цену. Причина мне неизвестна, но она явно не в том, что это подделки или репродукции. Скорее уж, в том, что их реальная стоимость ниже той, что он нам сказал. Значительно ниже.

И сейчас он стоит перед выбором. Либо поддаться и продать сильно дешевле, чем хотел, либо же получить в свои руки чемодан без ручки и возможные проблемы сверху.

Что ж, давайте усугубим это положение.

— Ваше сиятельство, думаю, если вы уверены в своём выборе, то мы вполне могли бы обезопасить себя без лишних проблем для вашего партнёра.

— Да? — наигранно удивился он. — Каким же образом, Александр?

— Структурируем сделку как комплексную покупку. Мы можем сделать это согласно статье о свободе договора. Используем отложенный платёж и привяжем сделку к результатам независимой экспертизы. Если предоставленная нам после этого оценка полотен подтвердится, то я не вижу причин отказываться от них. В конечном итоге эта цена действительно значительно ниже ожидаемой при аукционной продаже.

— А если нет, то…

— Ну, — вздохнул я. — Если же данные экспертизы будут иными, думаю, цену вполне можно будет пересмотреть. Сильно пересмотреть.

* * *

В итоге цену сбили до миллиона за портрет и по семьсот пятьдесят тысяч за каждое из двух оставшихся. Владелец галереи торговался, как лев. Браницкий, в своей манере, не уступал. В итоге тридцать минут спустя неожиданно назвал предложение получше, и владелец согласился, приняв это как подарок небес.

— Молодец, пацан!

Граф по-приятельски хлопнул меня по спине. И сделал это как раз в тот момент, когда я начал спускаться по лестнице. Сука такая, специально ведь.

Но в целом я был собой доволен. Мужик сдулся. Уж не знаю, в чём именно причина, но такой исход дела был ему явно нежелателен. Что любопытно, даже продав картины по цене, названной Браницким, где-то глубоко внутри у него всё ещё оставалось некое удовлетворение, прикрытое толстым слоем возмущения. То есть с какой-то прибылью он всё-таки остался.

— Как-нибудь без твоей похвалы обойдусь.

— Ой, да ладно тебе. Отличная работа.

— Идиотская, — отрезал я. — Любой другой адвокат на моём месте сделал бы то же самое. Ничего удивительного тут нет. У него не было документов на картины… хотя нет. Не так.

— М-м-м? — Браницкий вопросительно посмотрел на меня.