Книга Адвокат Империи 6, страница 136 – Ник Фабер, Сергей Карелин

Лар же, тем временем, опять-таки, в своей манере, угостил меня кофе. Просто щелкнул пальцами и на столе появился серебристый поднос с чашкой, кофейником, небольшим кувшином со сливками и двумя вазочками. В одной находился сахар, а в другой печенье.

— Оно хоть настоящее? — спросил я у него, беря печенье двумя пальцами.

— Конечно настоящее. Я же не из воздуха их создал. Просто перенёс сюда всё нужное с кухни.

Как? Каким образом? Ладно. Не те вопросы. Я сюда за другим приехал. Печенье оказалось вкусным, а кофе горячим. Сахар же я проигнорировал.

— Так, что там с этой зверюгой? — спросил я, наливая себе кофе и возвращаясь к основной теме разговора.

Последующие слова Лара подтвердили то, что я уже знал от Марии.

Альфы выводили кучу разных существ. Для них это было что-то вроде спортивного интереса. Сплав магии, биологии и технологии по их скрещиванию. Даже свои названия для процессов имелись. Правда последние лет четыреста никто особо этим не занимался. Как сказал мне Лар, многие просто потеряли к этому интерес, так как упёрлись в потолок возможностей в той части, что касалась биологии.

Но в последнее время, это направление у альфов, в особенности у тех, кто не ратовал за тотальный консерватизм и продолжал налаживать контакты с людьми за пределами своих анклавов, начало пользоваться куда большим интересом. Связано это с развитием человеческих технологий в области биологии и генетики, опять же, по словам самого Лара. Его области людской науки в целом никогда не интересовали столь же сильно, как наша поп культура, так что тут его знания имели несколько ограниченный вид.

— Те, которых сейчас выводят ещё более или менее адекватные, — поведал он. — Раньше харуты были практически неуправляемы. Их использовали один раз, для одной охоты, после чего убивали, потому, что потерявшее цель животное становилось практически неуправляемым.

— Это как?

— Ну, смотри, вот ты же адвокат, так?

— Ну?

— Вот представь, что тебе дали дело. И ты его выиграл. Но даже после этого ты не сможешь выкинуть его из головы. Тебе каждую секунду тебе будет казаться, что сделал что-то не так. Что мог добиться лучшего исхода. Снова и снова. Тебя заклинит на нём. Не сможешь думать ни о чём другом.

— Всё настолько плохо?

— С харутами ещё хуже. Их звериное нутро усугубляло это. Охота закладывалась в них, как единственное предназначение. Один раз взяв след, зверь больше никогда не сойдёт с пути. Не собьется со следа. У него всего одна цель — найти и разобрать жертву на части. Их выводили исключительно для охоты и в этом плане тварь получалась очень эффективная, если не считать этого недостатка.

— А сейчас?

— Лет тридцать назад в одном из анклавов, в вашей Европе, начали выводить новую породу. Как раз выглядит так, как ты и описал. Они несколько меньше предыдущих поколений, но гораздо более умные и, что более важно, куда более послушные. Плюс их перестало клинить на одной добыче.

— В каком смысле? — спросил я и Лар пожал плечами.

— Да в прямом. Поймали и поймали. Съели и съели. После того, как охота заканчивалась, они реагировали на это спокойно и могли искать новую добычу.

— Ясно. Значит зверюги стали многоразовые. Ладно. И, что мне делать в этой ситуации?

— Сейчас, погоди.