Книга Адвокат Империи 6, страница 91 – Ник Фабер, Сергей Карелин

— Ты не сможешь решить дело за один допрос, — уверенно произнёс Лазарев. — Настя рассказала мне об иске и о том, в чём именно обвиняют Уткина. Мы сейчас не будем вспоминать, что это правда и она вскроется на процессе. Это и так понятно. Калинский выведет дело в парадигму: его сын некачественно сделал работу, отец прикрыл его, подделав записи в журнале, из-за их действий пострадали люди и, уверен, груз. Как только суд признает их точку зрения, а он признает её справедливость, основное дело можете закрывать. Едва Калинский принесёт туда положительное заключение в свою пользу, как оно развалится и ваш групповой иск отклонят.

— То есть ты нас уже похоронил, — сделал я вывод.

— То есть я умею видеть суть, Александр, — тут же поправил он меня. — А суть такова, что ты не сможешь прикрыть своего клиента от этих обвинений. Даже если попытаешься развернуть всё в сторону недоказанного мошенничества со страховкой.

Он сделал глоток и покачал бокал в пальцах, несколько секунд глядя на то, как бурбон оставляет разводы на прозрачном, как слеза, стекле.

— Тут отчасти есть и моя вина. Мошенничество со страховкой не предполагалось. Как и участие Калинского. Как и косяки вашего капитана…

— Во всех делах бывают непредвиденные обстоятельства, — хмыкнул я, но он на это не повёлся.

— Одно дело — обстоятельства, Саша. И совсем другое — когда, начав с одного процесса, ты проигрываешь во время другого.

Нет. Он меня не понял.

— Ром, кажется, ты неправильно трактовал мои слова, — медленно произнёс я, глядя на то, как бурбон плещется в бокале в такт движениям покачивающих бокал пальцев. — Я не имел в виду, как далеко я могу зайти перед тем, как остановится и признать поражение.

— Прости?

— Я хочу знать, насколько жёстко могу себя с ними вести. В рамках взаимодействия с нашей фирмой, разумеется.

— Поясни, — попросил он.

— Ты ведь понимаешь, в какой сейчас ситуации мы находимся? — спросил я его, и Лазарев кивнул. — Это бесплатное дело. Всё начиналось с того, что нам надо было отбить для экипажа их зарплаты, а теперь всё превратилось практически в уголовное. Они пытаются играть нечестно. Я тоже так хочу.

О! Кажется, он удивился.

— Забавно, что ты спрашиваешь у меня на это разрешение, — усмехнулся он.

— Ну ты же знаешь поговорку, — улыбнулся я ему. — Чем наглее адвокат, тем меньше шансов у правды.

— А ещё я слышал поговорку, что если адвокат слишком сильно уверен в себе, то, скорее всего, за его наглостью больше ничего нет, — тут же ответил мне Лазарев. — Я не могу разрешить тебе переступать через закон, если ты это имеешь в виду.

Ну конечно же. А как ещё он мог мне ответить? Ни один нормальный начальник не может позволить своему подчинённому такие вещи. В открытую, разумеется. Если что-то делать, то на свой страх и риск. Победителей не судят, как говорится.

Так что в ответ на это я просто кивнул.

Видимо, этого ему оказалось достаточно. Он понял, что я понял, что он… Ну, в общем, понятно.

— Итак, — произнёс Лазарев, когда мы пришли к этому молчаливому соглашению. — Что тебе нужно? Для победы, я имею в виду. Ресурсы, которые тебе потребуются, я предоставлю.

— Мне нужен Розен, — сказал, немного подумав. — И ещё несколько человек, чтобы бегать по инстанциям. Плюс помощь административного отдела.