Книга Адвокат Империи 7, страница 56 – Ник Фабер, Сергей Карелин

Он остановился и указал в сторону группы детей от тринадцати до пятнадцати лет, которые сейчас сидели посреди открытой беседки вокруг горящего в железном кострище огня и о чём-то увлеченно разговаривали. Среди них была стройная девушка. На вид не больше двадцати. Она явно участвовала в разговоре наравне с остальными. Вот она что-то сказала, и окружающие её дети засмеялись.

— Одна из наших «выпускниц». Екатерина Ерохина, — даже не пытаясь скрыть гордость в своём голосе пояснил Меркулов. — Двадцать лет. После того как ей исполнилось восемнадцать, она решила остаться здесь и помогать нам во взаимодействии с другими детьми.

— Она решила остаться? — удивилась Настя, следя глазами за не слышной с нашего места, но явно оживлённой дискуссией.

— Да, — произнёс Меркулов, и по его лицу скользнуло удовлетворение. — Она попала сюда в четырнадцать. Её состояние… В общем, оно было ужасное. Родители наркоманы из малообеспеченных слоёв населения. Они жили в квартире с… скажем так, с «друзьями».

Последнее слово он произнёс, даже не пытаясь скрыть отвращение.

— Что с ней случилось?

— Маленькая трагедия, каких сотни и о которых практически никто и никогда не узнает, — с чувством искреннего сожалению сказал директор. — В какой-то момент кончились… кончились не только деньги, но и любые способы, которыми её родители могли бы приобрести себе очередную порцию этого мерзкого зелья. Её отец убил мать, пытаясь отобрать у той наркотики, а впоследствии попытался расплатиться дочерью за ещё одну дозу. В какой-то момент это перешло все границы допустимого, и девочка убила отца, когда тот в очередной раз находился в состоянии наркотического опьянения. После было бродяжничество. Два детских дома, откуда она сбежала, и снова бродяжничество.

Меркулов посмотрел на смеющуюся девушку с искренним сочувствием.

— Поймите одну вещь. У неё не было будущего. Совсем. Ей ничего не светило в той жизни, какой она… даже не жила, а существовала. Никакая семья не взяла бы над ней опекунство. В конечном итоге, если бы она не попала сюда, её с большой долей вероятности ждала бы печальная участь. Скорее всего, Катя бы закончила свою жизнь точно так же, как и её родители. Здесь же она нашла для себя не только новый дом, но семью. Да, признаюсь, вначале было очень тяжело. Чрезвычайно. Екатерина — тот редкий случай, когда рукоприкладство со стороны одного из наших воспитателей действительно имело место.

Заметив мой взгляд, Меркулов покачал головой.

— И нет. Не подумайте, что я оправдываю тот случай или стараюсь замять его. Я не собираюсь отрицать, что подобное произошло. Мы уволили того воспитателя и впредь старались следить более пристально за нашим персоналом. Кате потребовалось три года, чтобы начать доверять нам. Не верить, а просто начать чуть-чуть доверять. А сейчас она живёт и работает здесь.

— Вы содержите их до совершеннолетия?

— Да. — Меркулов повернулся к Лазаревой. — Всё верно. По закону мы можем осуществлять опекунство над этими детьми до их совершеннолетия. После этого они уже сами вольны решать, что им делать дальше. Мы можем лишь помочь им стать лучшей версией самих себя.