Книга Адвокат Империи 8, страница 60 – Ник Фабер, Сергей Карелин

— Как я уже сказал, ваше сиятельство, это ваши игры. Вы в них играете. Гонка за властью, влиянием — это, без сомнения, всё очень интересно, но… это не моё. Или что? Вы ждали, что я брошусь восстанавливать свой род. Воевать с вами за власть? Брошу вызов самому императору? Мне же не тринадцать лет, чтобы верить в то, будто наличие у меня такой силы позволит мне пережить столкновение с зубрами, подобными вам. Это не трусость. Просто констатация факта и трезвый взгляд на вещи. Если уж мой отец с тем, что у него имелось, не сумел уберечь себя и остальных, то какие шансы могут быть у меня. Сами видели. Всего пару суток назад я лежал на больничной палате и истекал кровью, находясь на грани смерти.

Распутин ответил не сразу. Вместо этого он встал и прошёл по кабинету. Подойдя к широкому, от пола до потолка окну кабинета, которое выходило на облагороженную территорию клиники, он вдруг спросил меня:

— Александр, чего ты хочешь от этой жизни?

Хотелось, конечно, ответить, чтобы от меня все отстали и дали спокойно жить. Но что-то мне подсказывало, что такой ответ не подойдёт. Хотя бы в силу объективной реальности. Вряд ли мне теперь дадут спокойно заниматься тем, чем я хотел.

Всё. Баста. Кота в мешке не утаишь. Я знал, что рано или поздно, но этот день настанет. И вот сегодня он резко стал значительно ближе.

— Ваша светлость, я бы и рад дать вам однозначный и чёткий ответ, но вы и сами понимаете, что это невозможно. Уже слишком много людей знают о том, кто мой отец. И, как бы мне того ни хотелось, количество тех, кто об этом рано или поздно узнает, будет множиться.

— Что делает мой вопрос только более актуальным. Допустим, только лишь допустим, что кто-то узнает о том, кто твой отец. И они могут…

— Последовать вашему с Уваровым примеру? — предложил я, когда он замялся, явно подыскивая более подходящее слово.

— Я бы сказал, что они могут попытаться решить проблему наиболее радикальным путём, — подобрал он иную формулировку. — Но ты и сам всё понимаешь. Эти люди могут попытаться довести до успеха то, чего не добились напавшие на тебя «незнакомцы».

О как. Значит, теперь в попытке покушения участвовали какие-то «незнакомцы». Интересный выбор слов. И? Что это значит? Что, якобы, мы тут не причём? Или же…

— Ну, уверен, что ваши люди уже доложили вам о том, что стало с… Скажем так, с большей частью этих самых незнакомцев.

— Да, я читал отчёты, — усмехнулся себе в бороду Распутин. — И всё-таки?

— Я адвокат, ваша светлость, — пожал плечами. — В идеале бы постарался договориться. Но и решать проблемы радикально я тоже могу, если это потребуется. Себя, свою сестру и своих близких в обиду не дам.

— Даже если это может стоить им жизни?

Вот он, вопрос, которого я ждал. У всех решений есть последствия. И он мне сейчас буквально намекает на то, что, как только информация выйдет за пределы того небольшого круга лиц, которому о ней известно, может начаться охота на ведьм.

А костры я не люблю. Особенно, если за меня на них будут гореть другие. Любой мой выбор может поставить под удар тех, кто мне дорог. Так что поступать необдуманно… будет необдуманно, как бы глупо это ни прозвучало.