Книга Адвокат Империи 9, страница 111 – Ник Фабер, Сергей Карелин

А что такого? Пять часов назад я буквально сдох, между прочим. Не тот опыт, который первому встречному пожелаешь, так-то.

— Нет, пока не нашёл, — раздражённо ответил я, вновь возвращаясь к работе

Громов постоял пару секунд в проходе. Я ожидал, что он сейчас развернется и уйдет, как это бывало каждый раз, когда он приходил, а я сидел над документами.

Но нет. В этот раз ему удалось меня удивить. Он зашел и подошел к столу.

— Давно тут сидишь?

— С шести часов, — не поднимая головы, отозвался я, впившись глазами в очередную финансовую выписку.

— Ты в курсе, что уже двенадцать?

— Да, спасибо, майор очевидность. Я знаю…

— Ты паршиво выглядишь…

— Слушай, Громов, что тебе надо, а? Ты хотел, чтобы я тебе помог? Я помогаю!

— Я просто сказал, что ты паршиво выглядишь, — невозмутимо повторил он. — Лучше езжай домой, а то у тебя такой вид, будто ты сейчас прямо на тот свет откинешься.

Эти слова вызвали у меня смешок.

— А я уже, — ответил я, откладывая лист и беря в руки следующий.

Нет, правда. Очень жаль, что с Викторией я так и не смогу познакомиться. Хотелось бы сделать это просто ради того, чтобы рассказать ей о том, что в жизни есть хоть что-то, кроме работы.

Это сложно назвать чем-то нормальным. В этом кабинете хранилось порядка двенадцати тысяч документов. Еще раз. Двенадцать тысяч! Как я это подсчитал? А все очень просто. Всего в кабинете находилось сорок три коробки. Из тех двадцати трех, которые я уже полностью успел посмотреть и разобрать, в каждой находилось от двухсот шестидесяти до двухсот семидесяти листов разных выписок, деклараций, налоговых ведомостей и прочих документов. Путём нехитрых подсчетов мы приходим к выводу о примерном количестве.

Впрочем, такой трудоголизм у меня вызвал исключительно профессиональное восхищение

Обратив внимание на то, что стоящий рядом со мной Громов как-то слишком уж молчалив, я все-таки поднял голову и посмотрел на него.

— Что?

— Знаешь, не пойми превратно, но ты очень уж на нее похож, — он коротко улыбнулся и покачал головой. — Пусть и играешь за другую сторону. Никогда не думал сменить флаг?

— Спасибо, но я предпочитаю играть за победителей, — отказался я от такого предложения.

Правда, Громов мою шутку не оценил.

— Ты хотел сказать, на стороне тех, кто постоянно норовит исказить факты, чтобы очередной говнюк вышел сухим из воды? — уточнил он.

— Ну, как говорил один мудрец, прокурор строит из этих фактов стену. А адвокат рисует на ней дверь, через которую можно выйти, — пожал я плечами.

Громов смотрел на меня пару секунд, а затем недовольно хмыкнул.

— Вот потому-то мне и не нравится ваша братия. Вам лишь бы…

— Что? — перебил я его. — Победить? А разве прокуроры не стремятся к тому же самому? Громов, твоя логика сломана.

— Она хотя бы на стороне закона.

— Ой, да что ты? — не удержался я от сарказма. — На стороне закона? Правда? Иди, расскажи это Стрельцову. Если бы я не, как ты выразился, исказил факты, чего, заметь, я не делал, то невиновная девчонка попала бы за решётку на очень долгий и абсолютно незаслуженный срок. Чрезмерная жестокость прокурора всегда склоняет весы правосудия не под давлением от фактов, а только лишь от груза его гигантского эго. Я же пытаюсь уравновесить этот процесс.