Книга Адвокат Империи 9, страница 135 – Ник Фабер, Сергей Карелин

— А что? Она тебе не нравится? — спросил Лазарев. Причём сделал это с таким лицом, будто его это действительно удивило. — Любой мужчина на твоем месте был бы счастлив взять её в жёны.

— А я не любой, — хмыкнул я, чем вызвал у него саркастическую усмешку.

— Ах, молодость. Как же она прекрасна. Столько возможностей. Столько потенциала. И такая глупая фантастическая слепота.

Лазарев откинулся в кресле и закинул одну ногу на другую. Теперь его взгляд принял исключительно надменный вид.

— Видишь ли, Александр, если ты решил, что ты уникален, то ты очень сильно ошибаешься.

— И в чём же, позвольте спросить? — полюбопытствовал я.

— В том, что вся твоя уникальность носит исключительно случайный характер, — жестко ответил Лазарев. — Ты ни что иное, как ошибка. Случайность. Проявление похоти твоего отца, волей случая выжившее при чистке, которую мы устроили Разумовским. Знаешь, почему мы это сделали? Знаешь ли ты…

— Потому что мой отец начал слишком много себе позволять, — выдал я ему, использовав кусочек той информации, что получил от Распутина с Уваровым. Без излишней конкретики, ожидая, что сам Лазарев даст мне хоть немного больше деталей, дабы я мог подтвердить, говорили ли те правду.

— О, не только поэтому, — махнул рукой Павел. — Но да, ты прав. Твой отец действительно зарвался. Видишь ли, мы — высшее звено пищевой цепи. Мы, аристократы, обладатели реликвий, являемся теми, кто управляет Империей…

— Тоже мне новость, — закатил я глаза. — Местечковые царьки, пока Император не скажет «сидеть».

О как. А это его покоробило. Приятно.

— Никогда не стоит забывать о том, что всегда есть сила, превосходящая другую силу, — несколько жестче, чем ему хотелось, сказал Лазарев. — Твой отец об этом забыл. И мы это исправили…

— Жаль только, заплатили не так много, как стоило бы…

— Мы заплатили больше, чем кто бы то ни было, — с нажимом проговорил Павел.

Всего на миг. Лишь на короткую секунду, но его голос показался мне рычанием разъярённого зверя.

Можно было бы порадоваться тому, сколько быстро он потерял контроль. Но это выглядело бы самообманом. Всё же, если не ошибаюсь, он тогда едва не потерял сына. Да и забывать о том, с кем именно я разговариваю, не стоило. Самоконтроль вернулся к нему столь же быстро. Настолько, что эта крошечная вспышка эмоций вообще могла бы остаться незамеченной.

— Но только между нами, не буду врать. Я испытал особое удовлетворение от этого.

— И что? По-вашему, это должно меня напугать?

— Тебя это должно вразумить, Александр, — поправил меня Лазарев. — Я могу превратить твою жизнь в ад. Ты не найдешь работу. Никогда и нигде в Империи. От тебя будут шарахаться, как от проклятого. Или что? Думал, что твой маленький хитрый трюк с университетом и этой женщиной сработает? Нет, Александр. Не сработает. Я позабочусь, чтобы тебя не то что на порог не пустили. Я сделаю так, что твоя дорогая преподавательница окажется на улице столь же быстро. И никто, повторяю, никто тебе не поможет. Ни Распутин с Уваровым. Ни Молотов. Ни Князь. Никто. Я не боюсь никого из них.

— Следили за мной, — сказал я, просто констатируя факт.

— Ты умный мальчик. Сам догадался…

— Ещё тогда, когда вы устроили эту тупую клоунаду с теми фотографиями, — фыркнул я. — Ваши люди сами себя спалили.