Книга Адвокат Империи 9, страница 7 – Ник Фабер, Сергей Карелин

— Ладно. Справедливый намёк, и я его понял. Так что тебе надо? Сказал, что хочешь, чтобы от тебя все наконец отстали, да только…

— Амбициозно звучит, да? — усмехнулся, чем вызывал у него ответную усмешку.

— Не без этого, Александр. Видишь ли, в твоем случае сделать это будет не так уж и просто.

— Согласен, но способ есть. Точнее, мне кажется, что он есть. Но для этого мне нужно знать ответ на вопрос. Почему убили Разумовских?

Едва услышав мой вопрос, Князь поморщился.

— Я уже говорил тебе…

— Ага. Да только давай по-честному. Мне плевать. Сейчас на кону стоит моя жизнь. И я хочу знать правду. Почему убили моего отца и его семью, Князь? Скажи либо да, либо нет, либо, что не знаешь причины, хотя в последнее я не поверю.

Ответил он не сразу.

— Хочешь, значит, получить рычаг давления, — сделал он вывод после недолгой паузы.

Я кивнул.

— Именно.

— Тебе это не поможет…

— Князь…

— Саша, рычаги давления хороши тогда, когда ты можешь на них нажать. И когда уверен в том, что, потянув за один из них, ты не уронишь себе что-нибудь на голову.

— А что, есть вероятность?

— Гарантированная, я бы сказал, — с усмешкой отозвался он и, вздохнув, потер лицо ладонями. — Думаешь, что Лазарев, Уваров и остальные сами вот так вот взялись, собрались сабантуйчиком и решили: а не вырезать ли им очень важный для Империи род? По-твоему, это так произошло?

— Если хочешь мне сказать, что они действовали не по собственной инициативе, то можешь не тратить слова попусту, — отмахнулся. — Я не дурак и сам прекрасно понимаю, что этого бы не случилось. Им дали добро.

Князь кивнул, не сводя с меня взгляда.

— Именно, Саша. Им дали добро. И дал его человек, который сидел достаточно высоко, чтобы не опасаться последствий своего решения. По крайней мере, слишком больших последствий.

Не нужно было быть гением, чтобы понять, на кого именно намекал сидящий передо мной франт. Более того, вероятность этого уже всплывала у меня в голове. Достаточно было вспомнить старые фотографии со своим дедом и отцом, которые я смог найти в сети.

— Император, — произнёс я, и Князь кивнул.

— Верно, — сказал он и следом добавил: — Только не нынешний. Его отец.

Значит, Владимир II Багратионов. Если не ошибаюсь, то он отдал престол своему сыну, Алексею Багратионову, девятнадцать с половиной лет назад или около того. Именно его сын и является императором Российской Империи и по сей день.

— То есть Разумовские…

— Да, Александр. Они были при императоре кем-то вроде доверенных лиц. — Князь достал из кармана жилетки покрытый позолотой портсигар и извлек наружу тонкую сигару. Прикурив, он глубоко затянулся и продолжил: — Можешь считать их его личными парламентёрами.

— Сила заключать договоры? В этом смысл Реликвии рода?

Услышав мои слова, Князь поморщился.

— Уже в курсе, значит.

— Да. Уже виделся с «ним», — нехотя признался. — Когда у меня сердце остановилось. Он сказал, что это оказалось возможным, потому…

— Потому что ты находился на грани жизни и смерти, — закончил за меня Князь, ткнув в мою сторону сигаретой.

— Верно, — подтвердил я. — Откуда ты…

— Твой отец рассказывал, — прозвучало объяснение. — Илья всегда очень неохотно делился со мной информацией о родовой Реликвии. Но кое-что я узнать от него смог.