Онлайн книга «Адвокат Империи 10»
|
— Александр Рахманов позволял себе недопустимую резкость и грубость в обращении со студентами. Его комментарии нередко переходили границы профессиональной этики, личные границы и звучали унизительно. В аудитории регулярно ощущалась напряжённая атмосфера, вызванная его снисходительным и пренебрежительным тоном. Он создавал впечатление, будто студенты для него — обуза, а преподавание — лишь формальность. Некоторые замечания носили личный характер и были явно направлены на дискредитацию участников обсуждения. Такое поведение подрывает уважение к преподавателю и вредит учебному процессу… София закончила читать, опустила лист на стол и посмотрела на меня. — Объяснишься? — Ну и? Кто нажаловался? — Она анонимная, — сказала София, и я закатил глаза. — Трусы несчастные… — Александр! — Да я двадцать лет уже Александр, — вскинулся я. — София, вы из них юристов готовите или уникальных снежинок с ранимой психикой⁈ — Мы готовим из них профессионалов… — Ага, — фыркнул я и, устав стоять, плюхнулся на диван. — Что ты сделал? — не стала сдаваться София. — Прошёлся по их прошлому. Розовые очки, знаешь ли, имеют привычку биться стёклами внутрь. — Что ты сделал? — не поняла она. — Ты меня слышала, — вздохнул. — Я раздобыл информацию о своих учениках и поставил их в позицию, где им пришлось оказаться «по другую сторону баррикад». — Ты сделал что? — спросила она таким тоном, словно не могла поверить в то, что только что услышала. — Я им показал, что… — Нет! Ты использовал личную информацию студентов против них… Хотя что я несу? Как ты вообще получил её… — Есть у меня человек, который специализируется на том, чтобы добывать как раз именно такую информацию, — пожал плечами. И нет. Это был не Князь. Хватило и Пинкертонова. Этот молодчик всего за два дня нарыл мне достаточно инфы на моих студентиков. Конечно, далеко не у всех имелись скелеты в шкафу, по которым можно было бы потоптаться, но и того, что он достал, оказалось достаточно. И вообще, я считаю, что поступил правильно. Первая моя попытка поставить этих ребят хоть сколько-то в острую ситуацию развалилась почти сразу же о чёткие уставы и представления о работе юриста, вбитые им в головы в университете. Это как раз то, о чём я и говорил. Сам в прошлом натолкнулся мордой на эту стену. От сломанного носа и выбитых зубов, разумеется, метафорических, меня в первые годы спасла здоровая доза цинизма. Прошлое у меня было так себе ещё до того, как я пошёл учиться, спасибо ублюдочному папаше. Так что знакомство с мрачной стороной нашей работы не стало для меня каким-то невероятным открытием. Тут же… Эти ребята, за исключением разве что некоторых, по какой-то идиотской причине верили в то, что наше дело чистое, белое и пушистое. Почему⁈ Не могут же они быть такими идиотами? Или могут? Хотя о чём ты, Саша⁈ Опомнись! Откуда у них возьмётся такая штука, как жизненный опыт? Правильно. Ниоткуда. — И? Многие нажаловались? — поинтересовался я. — Я уже говорила. Трое, — терпеливо ответила сидящая за своим столом Голотова. — И? Насколько всё плохо? |