Книга Адвокат Империи 11, страница 50 – Ник Фабер, Сергей Карелин

— Ага, — вздохнул я. — Ну у меня хотя бы хватило ума порвать ошейник на шее. Всяко лучше, чем быть послушной сукой, которая так занята выполнением чужих команд, что даже не замечает, как её держат на поводке. Но кто я такой, чтобы сравнивать, ведь так?

Резковато, пусть и завуалированно, но она первая начала. Правда, вопреки моему ожиданию, Голицына не стала рвать и метать. Вместо этого она с довольным видом облизнула губы и посмотрела на меня таким взглядом, будто я был только что поданным на её стол десертом.

— А слухи не врали. Ты действительно остёр на язык. Мне такие нравятся.

Впрочем, похоже, я погорячился. Рядом с ней Настя в плане самоконтроля — пустое место. По крайней мере, та Настя, которую я впервые встретил в тот день в кабинете Романа.

— Благодарю покорнейше, но не мой профиль. Что, папочка Лазарев оказался недоволен тем, что вы так долго мурыжите это дело, и сказал взяться за нас всерьёз? — спросил я. — Плевать на этику, да? Просто закончи, и всё. Так он сказал?

— Ой, вы посмотрите, кто заговорил об адвокатской этике. — Она даже глаза закатила. — Конечно же, ты же у нас эталон морали и этики, Рахманов. Мне напомнить, как ты свои дела вёл? Или сам вспомнишь?

— А мне напомнить, что я их выиграл? — спросил в ответ. — Победителей не судят. Впрочем, думаю, если бы за каждое нарушение этики давали медаль, то ваш наградной лист был бы куда побольше моего.

— Даже не сомневайся в этом, малыш, — улыбнулась она, а затем сделала такое лицо, будто только что вспомнила, зачем сюда пришла. — О! Конечно же. Как я могла забыть!

С этими словами она достала из своей сумки толстую папку и передала её Скворцову.

— Это вам, — с издевательской усмешкой произнесла она.

— И что это? — сурово спросил тот, посмотрев на папку в своих руках таким взглядом, будто почти ждал, что та откусит ему ладони.

— Встречные иски, — пояснила Голицына. — Как будто это может быть что-то другое.

— Дай угадаю. Защита чести и достоинства? — спросил я.

Впрочем, ответ я знал и так. Даже не нужно заглядывать в папку. Что и подтвердила Голицына красивой, но какой-то мерзкой улыбочкой.

— О, как ты догадался? Да. Всё верно. Мы выдвигаем встречные иски вашим… Я ведь правильно сказала, да? Вы ведь теперь вместе работаете?

— Хватит нести чушь! — рявкнул Скворцов, явно выходя из себя. — Вы не можете обвинять их в том, что они требуют справедливости…

— Я могу обвинить их во всём, в чём захочу, — парировала Голицына. — И когда…

— Обвинить ты можешь во всём, в чём захочешь, — перебил я её. — Другое дело, что ты сможешь доказать в суде.

— Надо же, какое дело. — Она скорчила задумчивую мину и коснулась пальчиком с идеальным маникюром своих губ. — Мне ведь и не надо ничего доказывать. Видишь ли, Рахманов, всё уже сделано до меня. Официальным следствием. И его выводы вы оспорить не сможете. Поэтому, когда вы придёте на следующее заседание, я так вас отделаю, что и мокрого места не останется.

Теперь уже её улыбка из издевательской стала откровенно кровожадной.

— Потому что судья примет эти иски. И как только на следующем процессе от вас отмахнутся, это станет лишним предлогом, чтобы суд принял нашу сторону по этим исковым заявлениям…