Книга Адвокат Империи 12, страница 27 – Ник Фабер, Сергей Карелин

Молотов мимоходом упомянул, что Павел предлагал им перейти работать к нему в фирму. Обещал, что его отец сможет устроить всех четверых в «Л Р». Но Аркадия всегда больше привлекало педагогическое направление. А Анна и Вячеслав не хотели быть обязаны семейству Лазаревых, даже несмотря на хорошие дружеские отношения с Павлом.

Это случилось на второй год их работы. Как и многие адвокаты, желающие пробиться наверх без посторонней помощи и чужих связей, они начали свою карьеру государственными защитниками. Анне поручили дело, связанное с изнасилованием молодой девушки. В преступлении обвинялся молодой барон из Твери, только унаследовавший свой титул после смерти отца. Улик имелось много, но по большей части все они были косвенными. Тем не менее с учётом показаний потерпевшей этого было более чем достаточно, чтобы выдвинуть обвинительный приговор. И, по словам Молотова, Анна была всецело уверена, что сможет добиться правосудия.

— Конечно же, всё было не так просто, — вздохнул он.

— На неё давили?

— Да, — выдохнул он, и его лицо скривилось от отвращения. — Выродок угрожал ей и её клиентке. Сначала им предложили деньги. Очень много, на самом деле. Затем, когда они отказались, требовал закрыть дело.

— Идиот…

— Не стану спорить, — сказал Вячеслав. — Но не думай, что он был глуп. Всё обставили так, чтобы эти попытки давления нельзя было связать с ним. В любом случае, я был уверен, что Анна не сломается. Видел бы ты её, Александр. Такая молодая. Уверенная в себе. Готовая идти до самого конца и следовать букве закона даже тогда, когда весь мир вокруг падал в пропасть. Не думаю, что покривлю душой, если скажу, что во время учёбы она, наверное, была лучшей из нас четверых.

При этих словах от него прокатилась волна тепла и нежности. И, если я не ошибался, то дело здесь было не в любви. Точно не в том смысле, о каком можно было бы подумать. Если верить чувствам сидящего напротив меня адвоката, то Молотов относился к Анне как к своей сестре. С заботой и тревогой о ней.

— Что случилось дальше?

— За день до решающего слушания, где Суд Равных вынес бы решение этому ублюдку, её клиентку убили, — безэмоциональным голосом сказал он. — А без её показаний… всё дело посыпалось.

— Стоп. — Я нахмурился. — Даже после её смерти…

— Александр, — губы Молотова тронула ироничная и грустная усмешка, — мы говорим об аристократах. Не забывай этого. Благородного может судить лишь другой благородный.

Эти слова он проговорил с нескрываемым отвращением в голосе, как если бы они жгли желчью его язык.

Это я помнил очень хорошо. Ещё с дела Изабеллы.

— С показаниями, обличающими этого выродка, ни один из этих «аристократов» не посмел бы пойти против истины и не признать его невиновным. Но как только они исчезли, то и опасность испачкать руки стала куда как меньше.

— Они его оправдали, — сделал я логичный вывод.